Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

Потому что Мария Васильевна ни от кого не зависела и ничьи заказы не исполняла. Струве в конце концов стал иждивенцем Солженицына, деятели НТС теряли аудиторию из-за мутности собственной программы, а Розанова всё взяла в свои руки, чётко поставила перед собой определённую цель. И уже никогда от неё не отступала.

Многое, конечно, зависит от характера человека. Мария Васильевна – человек смелый, не боящийся никаких подвохов. В этом смысле Синявскому с ней повезло.

Помню, как на Радио «Свобода» она ещё в 2006 году определила свой статус:

«…я парижская пенсионерка. Простите, пожалуйста, я живу на крохотную пенсию. Почему моя пенсия крохотная? Потому что во Франции, для того чтобы получать полную пенсию, человек должен проработать 37,5 лет. Синявский, который был профессором Сорбонны, проработал всего-навсего 19, то есть полпорции. И когда он вышел на пенсию (а он был профессор Сорбонны – это государственный служащий, они обязаны выходить на пенсию в 65 лет), он отработал всего половину своего стажа и получил за это половину пенсии. Когда он умер, то мне от его пенсии оставили половину. То есть я живу на четвертушечку пенсии. Эта четвертушечка составляет 1100 евриков. Так как мы плохо разбирались во французских делах, то мы неправильно оформили страховку, нам не объяснили, что мы какую-то часть страховки должны доплачивать сами, и поэтому мне возмещали со всех лекарств только 65 процентов, а 35 процентов я платила сама. И вот в очередной раз прихожу я в аптеку с очередными рецептами, протягиваю их туда, достаю кошелёк – и вдруг мне говорят: «А вы больше не должны платить». – «Почему?» – «Вам уже 70. И вот что бы я ни делала от 70, с меня… Я не работала во Франции ни одного дня, а вот с 70 лет Франция меня лечит задарма».

И ещё из одного интервью:

«Как только придёт подлинная свобода, с чтением люди расстанутся. И первыми от этого пострадают писатели. Они тут же окажутся в положении европейских, американских литераторов. В положении отнюдь не комфортном. Это в Союзе писатель – профессия не только почётная, но и денежная. На Западе всё по-другому. Писатели, поэты вынуждены зарабатывать преподавательской, журналистской деятельностью. Проза расходится только коммерческая. Поэтические сборники вообще никто не покупает. Великих французских поэтов последнего времени поддерживали (по дружбе) великие французские художники. Чьи-то французские стишата издавались в роскошных альбомах с репродукциями того или иного известного живописца. Поэты получали деньги. Это был союз интеллигенции против пресловутого – очень сурового! – мира капитала.

– Что ждёт советского литератора, мечтающего переехать на Запад?