Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

В 1960 году коллеги по факультету пытались осудить Асмуса за сочувственную речь на похоронах Пастернака, в которой он, в частности, сказал: «До тех пор, пока будет существовать русская речь, имя Пастернака останется её украшением». Но начальство эту инициативу сотрудников не поддержало, и Асмус продолжил работать в МГУ.

Одновременно с 1968 года он – старший научный сотрудник Инстиута Философии АН СССР.

В 1960-е годы Асмус внёс большой вклад в восстановление имён репрессированных или эмигрировавших философов. Он автор многих статей в «Философской энциклопедии» (1960–1970), включая статьи о древнегреческих философах, Аристотеле, Канте, Фихте, Шеллинге, Шопенгауэре, автор статей в «Большой советской энциклопедии» и многих словарях. В 1969–1971 издательство МГУ выпустило двухтомные «Избранные произведения» Асмуса.

За рубежом Асмус до сих пор известен как видный кантовед. Он был кантианцем. Написал книгу «Иммануил Кант», где детально раскрыл все аспекты философии Канта.

Как писал профессор философского факультета МГУ В.В. Соколов, «за все наши пореволюционные годы никто в нашей стране не сделал столько, сколько В.Ф. Асмус для философского просвещения и образования в России».

Его неоднократно выдвигали в академики, но неизменно заваливали. Врагов-философов у него было больше, чем друзей. Даже чиновники от образования оценили труды Асмуса по Канту, Декарту, Демокриту, Руссо, Платону выше, чем академики, присвоив ему ещё в 1965 году звание Заслуженного деятеля науки РСФСР.

А парижский Международный институт философии избрал Асмуса своим действительным членом.

Умер Валентин Фердинандович 4 мая 1975 года.

После его смерти в 2015 году вышло его Собрание сочинений в 7 томах.

Сын Валентина Фердинандовича Асмуса Валентин Валентинович, протоиерей, настоятель московского храма в честь Покрова Божией Матери в Красном Селе, вспоминает об отце:

«Отец мой был в Киевском университете князя Владимира учеником В. В. Зеньковского, министра исповеданий в правительстве гетмана Скоропадского. Отец вспоминал о своём учителе с большим уважением и любовью. Он предполагал, что я буду, так или иначе, на службе Церкви, и ничего не имел против этого. Он был убеждён, что только Церковь может возродить Россию. А когда в 1969-м мы с матерью и сестрой побывали в Псково-Печерском монастыре, где нас очень хорошо принял незабвенный архимандрит Алипий, с которым мать уже была знакома, и с восторгом рассказывали отцу о монастыре, он вдруг с глубочайшей тоской сказал: «Боже, неужели где-то ещё есть нормальная жизнь?!». Он в детстве любил киевские монастыри, но он любил и многое другое в тогдашней жизни; теперь же монастырь на границе германского мира предстал ему как чудом сохранившийся островок старой России.

Главный урок родителей – глубочайшая неприязнь к большевизму».

* * *

Василий Илларионович Селюнин, родившийся 30 декабря 1927 года, был подлинным соловьём перестройки. Его острые, умные, остроумные статьи и очерки во многом способствовали нарождению демократии в печати. Его любили. И читали с не меньшей жадностью, чем произведения, снятые с полки, куда их положила советская власть.

От «Нового мира» до «Известий», которые были тогда не менее популярны, чем «Московские новости», впрочем, и в «Московских новостях» тоже Селюнин печатал материалы антикоммунистического толка. У него был массовый, поверивший ему читатель. И он чувствовал этого читателя, подбадривал его, называя, скажем, книгу очерков «Всё у нас получится».

Он пережил два бунта – ГКЧП (1991) и Верховного Совета (1993), подписал «Письмо 42-х» – обращение к Ельцину не идти на поводу у красно-коричневых, был избран в Государственную Думу в 1993-м.

Но поработать там толком не успел. 27 августа 1994 года он скоропостижно скончался.

* * *