Круглый год с литературой. Квартал четвёртый

– Сведения о всех крупных убийствах: например, о катынском деле – расстрел пленных польских офицеров в 1940 году. Но не только. Там же находился секретный протокол к договору «Молотов – Риббентроп» от 1939 года. Там вообще много вещей, неприятных для власти.

Президентский архив после суда снова перевели на Ильинку в здание ЦК. Но он хранится отдельно, в него нужен особый допуск.

– По какому принципу отбираются документы для засекречивания?

– Думаю, что всю внешнюю политику они опять спрятали, все свои внешние грешки – тренировку террористов, поддержку «освободительных движений»… Они и тогда очень злились на меня за то, что я настоял на открытии «особых папок», где такие документы хранились.

– Помнится, я читал в «Русской мысли» статью итальянской исследовательницы, которая занималась судьбами итальянцев, сгинувших в ГУЛАГе. Так вот, в конце девяностых она не смогла ещё раз просмотреть документы, которые видела в начале девяностых. Всё было закрыто.

– Вот-вот. Например, какое-то время в начале девяностых был совершенно доступен архив Коминтерна, находившийся в здании бывшего Института марксизма-ленинизма. Западные исследователи там работали. Потом всё закрыли».

Да! Я совсем забыл о Луисе Корвалане, которого обменяли на Буковского. Обмен произошёл по предложению Андрея Дмитриевича Сахарова. Получившего советское гражданство Корвалана поселили в дом ЦК на Безбожном (Протопоповском), который стоит напротив писательского дома. Я часто видел Корвалана на балконе, с которого он подолгу смотрел вниз.

А потом Корвалан пропал. Пошли слухи, что в СССР ему не понравилось. Но они не подтвердились.

Оказалось, что политбюро приняло решение сделать Корвалану пластическую операцию, изменив его внешность. И с изменённой внешностью через Будапешт и Буенос-Айрес он вернулся в Чили, где жил на нелегальном положении.

В 1989 году пост Генерального секретаря компартии Чили он оставил.

Перестройку не принял. Воспринял её как измену делу социализма, о чём написал книгу «Крушение советской власти» (1995).

И всё-таки странно, что он предложил нашему политбюро изменить себе внешность и отправиться назад. Тем более что в борьбе против Пиночета участия он уже не принимал.

* * *

Юлий Маркович Даниэль до 1957 года публиковался как переводчик поэзии на русский язык. В 1958 году под псевдонимом Николай Аржак опубликовал на Западе рассказы и повести. В 1965-м арестован и в 1966-м судим вместе с Андреем Синявским (который опубликовал свои произведения на Западе под псевдонимом Абрам Терц). Даниэль был приговорён к 5 годам лагерей.

После освобождения в 1970-м жил в Калуге, печатался как переводчик под псевдонимом Юрий Петров.

Вернулся в Москву, где жил со своей второй женой и пасынком.

Умер 30 декабря 1988 года (родился 15 ноября 1925-го).

Одно время из-за гонений по договорённости с приятелями вынужден был подписывать свои переводы их фамилиями. Так, переводы из Аполлинера (1985) подписаны Булатом Окуджавой, а переводы из Умьерто Сабы – Давидом Самойловым. Они спасли его от голода и безденежья.

* * *

Валентин Фердинандович Асмус, родившийся 30 декабря 1894 года, получил сталинскую премию 1 степени в 1943 году в составе коллектива, чьи работы вошли в трёхтомную «Историю философии».

Правда, в 1944 году за неё же все 15 авторов подвергаются проработке.

Он активно участвует в возрождении в СССР логики как области исследования и учебного предмета, пишет статьи по этому поводу, преподает на курсах по подготовке вузовских преподавателей логики, потом поступает на работу на вновь созданную кафедру логики философского факультета МГУ. Пишет один из первых учебников в стране по этому предмету. В 1948 году вышла переведённая и откомментированная Асмусом книга Ш. Серрюса «Опыт исследования значения логики» – опять таки одна из первых изданных в стране книг по логике XX века.