Круглый год с литературой. Квартал второй

Борщаговский написал ещё несколько прозаических вещей. Среди них повесть о революционере Иване Бабушкине, роман о Гоголе, о поэте Полежаеве. Повесть «Три тополя на Шаболовке», которую переработал в киносценарий фильма «Три тополя на Плющихе». Посвятил периоду борьбы с космополитизмом две повести «Обвиняется кровь» и «Пустотелый монолит».

Но, пожалуй, набольший интерес вызвали его воспоминания «Записки баловня судьбы», которые Борщаговский напечатал в 1991 году. Увы, писатель допустил в них немало неточностей и искажений, на что ему тогда же и указали.

Он умер 4 мая 2006 года. Родился 14 октября 1913 года.

* * *

В 1821 году под впечатлением встречи с товарищем по цеху Пушкин пишет:

Певец-гусар, ты пел биваки,
Раздолье ухарских пиров
И грозную потеху драки,
И завитки своих усов.
С весёлых струн во дни покоя
Походную сдувая пыль,
Ты славил, лиру перестроя,
Любовь и мирную бутыль.

Да, Денис Васильевич Давыдов был певцом военных сражений, в которых участвовал, и военной удали, которой славился. Ну, а что до любви и любви к бутыли, то:

Где друзья минувших лет,
Где гусары коренные,
Председатели бесед,
Собутыльники седые?…
А теперь что вижу? – Страх!
И гусары в модном свете,
В вицмундирах, в башмаках,
Вальсируют на паркете!
Говорят: умней они…
Но что слышим от любого?
Жомини да Жомини!
А об водке – ни полслова!
Где друзья минувших лет,
Где гусары коренные,
Председатели бесед,
Собутыльники седые?

– эта его «Песня старого гусара», напечатанная в 1819 году, сразу же стала повсеместно известной. Это её «Жомини да Жомини! А об водке – ни полслова!» сделалось расхожим выражением и нынешних застолий, где давно уже забыто имя Жомини, швейцарского военного теоретика, служившего попеременно в наполеоновской и в русской армии, и там и там ставшего генералом, – имя, которое попросту превратилось в нечто несерьёзное, отвлекающее участников от главного.

Сам Денис Давыдов лучшим образом соответствовал своему лирическому герою: храбр, дерзок, выпивоха, душа компании…

Можно сказать, что биография его в его стихах. Без, разумеется, буквального фактологического соответствия.

Факты же таковы, что, начав военную службу с юности, приняв участие во многих кампаниях, в том числе и в войне с Наполеоном, организовав и возглавив партизанское движение, из-за чего получил прозвище поэта-партизана, он окончил службу, сражаясь с поляками, которые подняли восстание 1830–1831 года, за что получил звание генерал-лейтенанта.

Что же до личной жизни, то она у него воистину трагикомическая.

Влюбился в Аглаю де Грамон. Она вышла замуж за его двоюродного брата.

Влюбился в балерину Татьяну Иванову. Постоянно маячил возле неё. Стоял под окнами балетного училища. Она вышла замуж за своего балетмейстера.

Влюбился, когда служил под Киевом, в Лизу Золотницкую, киевскую племянницу Раевских. Родители были не прочь выдать дочь за него замуж, но с непременным условием, что Давыдов выхлопочет у царя казённое имение в аренду (так поддерживали небогатых, но отличившихся по службе дворян). Давыдов уехал хлопотать в Петербург. Ему много помог в хлопотах Жуковский, который добился, чтобы в связи с предстоящей женитьбой Давыдов получил имение, приносившее шесть тысяч в год.

Радостный Давыдов возвращается к Лизе и узнаёт, что она разлюбила его. Пока он хлопотал, она влюбилась в другого, за кого и вышла замуж.

Столько раз обжёгшись, Давыдов усиленно дул на воду и к сосватанной ему друзьями Софье Чирковой, дочери генерала, поначалу отнёсся с великим недоверием. Но недоверие преодолел. И правильно сделал. Брак с Софьей оказался в основном счастливым. Женившись в 1819 году, он прижил с женой 9 детей.

Но я сказал об их браке: «в основном счастливый». Потому что основание для такой оговорки было. В 1831 году в Пензе он влюбился без памяти в племянницу своего приятеля Евгению Золотарёву. Ей было 23 года. Страстный Давыдов увлёк её. Их роман продолжался несколько лет, и был прерван родителями Евгении, выдавшими её замуж за первого же присватавшегося к их дочери. Надо сказать, что на семейную жизнь Давыдова это не повлияло. Расставшись с Золотарёвой, он легко возвратился в семью.

Об этом человеке и поэте можно рассказывать много. Его любили все поэты так называемого пушкинского круга. Лёгкий на подъём, он часто организовывал встречи друзей.

Женатый Пушкин в основном уклонялся от таких холостяцких пирушек. Но Давыдова любил. О чём и говорит эта стихотворная его надпись, которую сделал Пушкин, препровождая Денису Давыдову свою «Историю Пугачёва»: