Круглый год с литературой. Квартал второй

Позже, когда Друнина не была уже в редколлегии, она приходила в газету с мужем – киносценаристом Алексеем Каплером. Вместе они смотрелись очень изящно.

Они познакомились, когда замужняя Юлия Владимировна поступила на Сценарные курсы при союзе кинематографистов СССР. Поступила на курсы Друнина в 1956-м, а развелась с первым мужем – поэтом Николаем Старшиновым в 1960-м. И вышла за Каплера.

Вообще до этого она писала почти исключительно о войне, на которой она побывала, которая её обожгла, о которой она пронзительно сказала:

Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Но после своего замужества она писала о любви, больше всего писала о любви:

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведёшь.
Ты говоришь:
– Не так уж он красив! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!
Всё не идёт к тебе проклятый сон,
Всё думаешь, где истина, где ложь…
Ты говоришь:
– Не так уж он умён! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!
Тогда в тебе рождается испуг,
Всё падает, всё рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
– Пропадёшь! —
А сердце отвечает:
– Ну и что ж!

Каплер был на двадцать лет старше Друниной. Его смерть 11 сентября 1979 года стала для Юлии Владимировны настоящей трагедией. Она жила, не ощущая жизни.

Но перестройка встряхнула и её. Она поверила в грядущие позитивные изменения. Согласилась стать народным депутатом СССР. Старалась на этом посту принести пользу людям. Когда же увидела воров, покупающих себе депутатские мандаты, бандитов, становящихся нуворишами, она сдала мандат депутата.

В одном из писем перед смертью она писала: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире, такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…»

Но тыла уже давно не было.

Она написала:

Ухожу нет сил. Лишь издали
(Всё ж крещёная!) помолюсь
За таких вот, как вы, – за избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

И покончила с собой 21 ноября 1991 года

11 МАЯ

Ну, что тут можно сказать: гениальный писатель! Какой текст ни написал бы Венедикт Васильевич Ерофеев, он оказывался шедевром русской прозы. Даже поэзии. Потому что «Москва-Петушки» названа поэмой не зря. Да и стихи, придуманные Ерофеевым как пародию на некрасовскую поэму «Кому на Руси жить хорошо», которые произносит герой его пьесы «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора», тоже прекрасны.

Веничка (как все зовут Ерофеева по имени героя его поэмы, на которое писатель откликался), написал немного, потому что прожил немного. Он скончался 11 мая 1990-го (родился 24 октября 1938-го). Дожив, слава Богу, и до публикаций у себя на родине и даже до выступлений по телевидению.

Цитирую концовку «Моей маленькой Ленинианы», составленной из ленинских цитат:

«О Прокоповиче и Кусковой:

«Газетам дадим директиву завтра же начать на сотню ладов и изо всех сил их высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение 2-х месяцев».

Наркому почт и телеграфа:

«Обращаю Ваше серьёзное внимание на безобразие с моим телефоном из деревни Горки.

Посылаемые вами лица мудрят, ставят ни к чему какие-то особенные приборы. Либо они совсем дураки, либо очень умные саботажники».

Бедняга профессор Тихвинский, управляющий петроградскими лабораториями Главного нефтяного комитета. Одной фразы Ильича было достаточно: «Тихвинский не случайно арестован: химия и контрреволюция не исключают друг друга» (сентябрь 1921). Расстрелян в 1921 году.

В Главное управление угольной промышленности: