Круглый счастливчик

— Без понятия, — прошептал сосед. — Знаю только, выходит в третьем квартале, а я на него двадцать второй…

Георгий побрел дальше и остановился у следующей кучки, где властвовал умами энергичный парень.

— Агата Кристи выйдет через год, — пророчески изрекал парень. — Старуху выпустят стотысячным тиражом. Но до нас Агата не дойдет!

Прустов бродил долго, но очереди на классиков так и не нашел. Устав толкаться, он остановил старичка с журналом «Нива» под мышкой и попросил совета.

Знаток задумался.

— Вон там, — он кивнул в сторону, — делают список на «Библиотеку путешествий». Это битый номер, но попробуйте…

Прустов взглянул в указанном направлении и увидел кипение страстей. Множество людей нервно размахивали руками и говорили все сразу. Георгий ринулся к ним и начал просачиваться поближе к центру.

Чьи-то локти упирались ему в живот, но Прустов, извиваясь, продолжал углубляться, пока не вынырнул из толпы с противоположной стороны. Он с тоской смотрел на бурлящий круг, готовясь к очередному штурму.

В этот момент молодой капитан с танками в петлицах овладел инициативой. Он вел себя очень решительно, и массы, раздираемые противоречиями, признали в нем лидера. Зычным голосом капитан успокоил публику и приказал выстроиться в колонну по одному. После некоторой суматохи очередь была построена. Хвост ее, обиженно сверкая глазами, выглядывал из-за угла. К великому огорчению Прустова, он оказался почти в конце. Капитан с бумагой и ручкой пошел вдоль колонны. Он записывал фамилии граждан, рисовал на их ладонях жирные порядковые номера и гусиное перо. Это был условный знак, не позволяющий посторонним проникать в очередь.

— Товарищи! — объявил капитан. — Переклички будут по пятницам, в семь вечера. Прошу не мыть правые руки!

Прустов получил триста семьдесят первый номер. Он огорченно разглядывал татуировку на ладони и чувствовал, что номер действительно битый. Но ничего другого не оставалось.

Каждую пятницу он приходил к магазину и терпеливо исполнял положенный обряд. Иногда случались трагедии: кто-нибудь пропускал перекличку, автоматически вылетал из списка, а потом слезно умолял помиловать. Но очередь была сурова, и Георгий вместе со всеми кричал: «Нет, товарищ! Порядок есть порядок!»

Однажды Прустов простудился, температурил и все же не пропустил перекличку, сохранив свое место в очереди.

Пролетела зима. Пришла весна, короткая и бурная. В ботинках хлюпало. Люди ели чеснок и витамин С. Земля обрастала травой. Ходить к книжному магазину стало приятней.

Приближалась суббота, шестнадцатое июня — день подписки на «Библиотеку путешествий». Число желающих достигло семисот человек, и Прустов с удовольствием отмечал, что он уже в середине.

Пятнадцатого июня, в пятницу, состоялся последний сбор. Все были возбуждены. Первые двести номеров улыбались и говорили, что хватит всем.

— Товарищи! — сказал капитан. — Этой ночью возможны попытки организовать другую очередь. Нужна бдительность. Я остаюсь до утра. Кто со мной?

Присутствующие переглядывались. Торчать всю ночь у магазина никому не хотелось.

— Мужчины! — закричали женщины. — Как вам не стыдно!

Прустов подошел к капитану. Все облегченно вздохнули.

Ночь была теплая. Капитан поставил Прустова на углу, а сам начал прогуливаться у входа в магазин. Каждые полчаса он включал фонарик, тонкий луч ощупывал фасад, пронизывал витрину и медленно ползал по книжным полкам, словно где-то там мог затаиться противник. Стояла тишина. Никто не посягал на порядок. Лишь в четыре утра к Георгию подошел какой-то тип с портфелем. Прустов напрягся, готовясь к конфликту, но тип негромко сказал:

— Чанов, четыреста первый номер. Только что из командировки. Какие новости?

Узнав, что подписка сегодня, Чанов облегченно вздохнул и ушел досыпать, полный надежд.

Ранним утром к магазину потянулись люди. В девять ноль-ноль очередь была в сборе. Толком никто ничего не знал. Ползали слухи об уменьшении тиража. Страсти накалялись. Появились неизвестные, пытавшиеся внести сумятицу. Но капитан был начеку.

В десять ноль-ноль, когда номера выстроились у магазина, держась друг за друга, как детсадовцы при переходе улицы, на крыльцо вышел директор магазина и объявил, что подписаться смогут триста человек.

Первые триста номеров ликовали. Остальные вели себя по-разному. Одни уходили большими шагами не оборачиваясь. Другие оставались на месте в скорбном молчании. Третьи начинали суетиться, ища обходные пути.

«Почему так? — с горечью подумал Прустов. — Почему всегда везет другим?» Он стоял у магазина, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Георгий ушел домой.

В следующую пятницу привычка привела его на старое место. У магазина, как обычно, толпился народ. Многих он уже знал. Теперь у Прустова был опыт. Он взял в руки лист бумаги, написал на нем крупными буквами свою фамилию и начал слушать знатоков. Идея была проста: надо самому организовать очередь и быть в ней первым. Но ничего интересного в этот вечер Георгий не услышал. Выстраивались за Софоклом, какими-то восточными поэтами, сочинениями Гегеля — все это было не то…