Кругом одни принцессы

— Нет, лыка не вяжем… А еще мы выгуливаем собак!

— Ладно, старинушка, не отвлекайся. Так переночевать можно у вас?

— Отчего ж нельзя? Только постоялого двора нет у нас больше, с тех пор как в Мочиловскую сторону никто не ходит.

— Где ж ночевать-то?

— А где хотите. Хоть на мельнице, пока она еще не развалилась… Пойдем, я покажу где.

Покуда мы поднимались на холм, над ручьем темнела печальная руина мукомольного заведения. Я спросила у старосты:

— А почему, дедушка, на Мочилово люди ходить перестали?

— И туда перестали, и оттуда! Может, оно для торговли-обмена и в убыток, а своя шкура всё-таки дороже. И душа — тоже.

— Что, разбойники замучили?

— Куда там! Разбойники — они свои, с ними завсегда договориться можно. Опять же нечисть местную мы наперечет знаем, и привычки ейные… А там свирепствует злой демон Лахудра-душераздиратель. Души, говорят, из людей вынимает и в клочья рвет.

— Откуда же он взялся?

— А кто его знает! Ясно, что пришлый, у нас такой пакости сроду не водилось. У нас если чего дерут, то шкуру…

После чего мы попрощались со словоохотливым старцем. Тот правда, еще кричал вслед что-то про бабку Лепестинью, которая знатной медовухой торгует, («заодно бы вас и помянули…») и поднялись к мельнице. Она еще не развалилась. И это было ее единственное достоинство. Впрочем, Малютка Шапоруж тут же соорудила веник, нашла какие-то тряпки, притащила из ручья воды и скоренько превратила horror vacui в место, пригодное для ночлега. Глядя, как ловко она управляется, я спросила:

— Может, тебе лучше пойти в деревню, поспрошать про бабушку?

— Нет, — отрезала она, — это не та деревня, рядом с которой живет моя бабушка. Нужно идти дальше.

— Но ты слышала, что говорил староста? Дальнейший путь опасен. Тебе лучше остаться здесь. По-моему, кидаловцы — люди не злые.

— Слышь, Шапокляк, Конни дело говорит! — поддержал меня Хэм.

— Шапоруж.

— Какая разница. Короче, мы тебя до деревни довели, и хватит. Будешь еще мешаться в решающий момент. Нам ведь демона предстоит мочить. Я правильно врубаюсь?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

— Как это «не знаю»? Обходных путей, что ли, будем искать?

— Если бы здесь имелись обходные пути, кидаловцы давно бы их нашли. А насчет прочего… Видишь ли, убиение демонов и чудовищ — не моя специальность. Этим занимаются ведьмаки, драконоборцы и прочие супергерои. А я — простая контрактница. Поэтому, если это не оговорено в моем контракте особой статьей, я, охраняя объект, в данном случае тебя, стараюсь решать проблемы no-возможности без мокрухи. Как это было в случае с кикиморой. Хотя да, ты опять-таки не видел. Теперь у нас, правда, ситуация будет посложнее…

— Почему?

— Когда я поняла, что тебя утащила кикимора, то смогла применить соответственное заклинание. А про демона Лахудру я вообще никогда прежде не слышала, и природа его мне неизвестна. Ничего, будем импровизировать.

— Здорово! — По-моему, он решил, что «импровизировать» — это применять какой-то особый боевой прием. И, в сущности, был не так уж далек от истины. — А малявку Муленруж предлагаю связать и оставить тут, на мельнице. С голода не подохнет. Если орать примется, местные прибегут и развяжут. Зато мы от нее избавимся раз и навсегда.

— Я бы не стала утверждать этого столь категорически, — ледяным голосом возразила Малютка Шапоруж.

— Слушай, Конни, чего эта сопля к нам привязалась?

— И этого я бы не стала утверждать. Мне вовсе не вы нужны. Я должна найти бабушку, а с вами мне просто по дороге.

— Вот мерзкий младенец! — Хэм плюнул на свежевымытый и усыпанный сеном пол. — Интересно, откуда такие берутся?

Прежде чем я успела вмешаться, Малютка Шапоруж ответила:

— Я думала, тебе уже объяснили, откуда берутся дети!

— Не, эту малявку демон не разорвет! Я ее сам раньше убью! — Хэм попытался вскочить, но я поставила ему подножку.

— Эй, детский сад, уймитесь! Мельницу всю развалите. Отбой!

— А как же демон? — в один голос воскликнули Хэм и Шапоруж.

— Об этом я подумаю завтра. Как говорят в Волкодавле — утро мудрее вечера.

Может, насчет мудрости поволчанская поговорка и ошибалась, по очередной сюрприз утро определенно принесло.

Когда на рассвете мы спустились в Кидалово — Хэм что-то ныл насчет парного молока перед дорогой, Малютка Шапоруж помалкивала, но всем своим видом красноречиво выражала согласие, — то снова встретили старосту.

— Ядрена Мать! — благочестиво приветствовал он нас на столичный манер. — Радуйтесь, люди! Ежели вы еще не передумали в Мочилово идти, то я вам спутника нашел… Блюстителя, чемпиона и поборника, так сказать…

На сельской улице, верхом на тонконогом золотистом коне красовался стройный всадник. Я сразу узнала его, хотя он прибавил к своему одеянию красный плащ, и перемотал тюрбан.

Сунув Малютке Шапоруж горсть отложенных на молоко деревянных, я подошла к Рыбину Гранату Кагору.

— Ты что, за нами ехал?

— Отнюдь. — Он подкрутил усы. — Но поскольку вы направляетесь на Ближнедальний Восток, я решил, что нам будет по пути.

— С чего ты взял, что нам в ту сторону?

— В «Белке и свистке» говорили. Разве вы едете не в Чифань?

— Слухами земля полнится, — проворчала я.