Кругом одни соблазны

Вадим продемонстрировал мои просроченные корочки, не открывая их. Звонок Кирсанова способствовал тому, что дама поверила ему безоговорочно. К тому же он бросился с места в карьер, не давая ей никакой возможности в чем-то усомниться.

– Ваш брат, Никитин Евгений Иванович, арестован за акт насилия и убийство девочки, Ковалевой Тани. Он уже сознался. (Вот этого Никитин не услышал.) Осталось уточнить некоторые детали.

– Господи, что вы такое говорите? Этого не может быть. Женя не мог убить. Это неправда! Неправда!

Вадим продолжил наступление, несмотря на ее возмущение:

– Вы совершили должностное преступление, подтасовав факты. Ведь спермограмму делали вы, не так ли?

– ... (Жестов по телефону не увидишь.)

– Вам лучше рассказать всю правду. Не осложняйте себе жизнь. Вы и так уже дров наломали. Помогли избежать наказания настоящему преступнику и подставили ни в чем не повинного человека. Вы облегчите свою участь, если расскажете все как было. К тому же посмотрите на все это хотя бы с точки зрения матери. Представьте себе, что вашего собственного сына вот так ни за что ни про что упекут в каталажку, где над ним будут измываться настоящие преступники, матерые. Не надо вам объяснять, как они ненавидят насильников несовершеннолетних девочек. Советую вам не молчать.

И Вера Ивановна изложила-таки историю своего грехопадения:

– Понимаете, Женя позвонил мне и сказал, что надо подменить результат спермограммы, иначе все подумают, что убил именно он. Ведь он был в тот день в квартире Ковалевых. Пил кофе с Танечкой и ее другом. А потом ушел. И хоть подозреваемый пока не вспомнил об этом, но в любой момент может вспомнить.

– И вы, конечно, поверили и даже не поинтересовались, почему именно его должны заподозрить, и, разумеется, не знали, что в кофе был подмешан наркотик? Так?

– Я... Я... – и рыдания.

– Вы знали, что убил ваш брат. Вы просто решили его выгородить. И даже не задумались о том, что завтра он может убить снова.

Вот такой приблизительно диалог я записала на свой портативный магнитофон и дала прослушать Кире. Он вник в ситуацию. Это же не Бендер, которому, чем больше задержанных, тем лучше.

Часам к десяти Евгений Иванович сдался и рассказал, как он вынашивал это преступление, как лелеял в себе мечту отомстить сопернику, а заодно и своей жене.

Все это было настолько ужасно и отвратительно, что просто не укладывалось в голове. За все проступки взрослых ответила ни в чем не повинная девочка, которая только начинала жить, радовалась жизни, весне и вообще этому прекрасному миру.

– Но других я не убивал. Тот нож испачкан кровью уже мертвой девочки. Ее привозили к нам на вскрытие. Это может показать анализ крови. Ведь уже произошел процесс коагуляции. Понимаете? Кровь умершего несколько часов назад человека отличается от крови живого...

Потрясающе! Он был просто уверен в том, что сестра не откажет ему в такой «мелочи» и пойдет навстречу. Получается так. А еще он совершенно точно знал, что и милиция изобилует такими бендерами, которым жизнь человеческая так же дорога, как и жизнь самого мерзкого создания на Земле – таракана.

Ваше слово, гражданин-товарищ Бендер. Что вы теперь скажете, уважаемый? Где ваш серийный убийца? Ваш серийный убийца продолжает гулять по мирным улицам Тарасова и присматривать новую жертву. И все это время, пока вы изгалялись над невиновным человеком, тоже гулял. И, возможно, уже успел совершить еще что-нибудь ужасное...

Глава 11

Алексей сел на заднее сиденье. Он был молчалив и печален. Я представляю, что ему пришлось пережить за это время. И старалась не докучать разговорами.

Я смотрела на него в зеркало заднего обзора, делая вид, что слежу за дорогой. Мне кажется, он постарел. Хотя я ведь не знаю, как он выглядел до того, как был арестован по подозрению в убийстве Танечки, земля ей пухом.

И все же досталось ему здорово. Как еще мне удалось сегодня вырвать его из цепких холеных пальчиков товарища Бендера! Слава богу, прокурор – человек: вник в ситуацию и пошел навстречу.

– Куда? – коротко спросила я.

– Домой, – ответил Алексей.

– К Наталье?

– Нет, домой. Я сейчас никого не хочу видеть.

Я понимала его. Очень понимала. Мне хотелось остановить машину, сесть с ним рядом, прижать его голову к себе и погладить по голове, как маленького. Только ему этого не надо. Ему сейчас не нужна утешительница в моем лице. Он сам справится со своими проблемами. Он сильный. И умный. И у него есть хорошая подруга. Может, когда-нибудь мне и доведется напиться на его с Натальей свадьбе. Если они вспомнят обо мне. Ведь не вспоминали же до сих пор.

Я остановила машину около его дома.

– Твой научный труд у меня. Возьмешь, когда немного придешь в себя.

– Да. Возьму. Потом.

– Мне очень жаль, милый Леша, что все так получилось с тобой. Если бы ты только смог сразу вспомнить, что Никитин заходил в тот день, может, тебя и освободили бы раньше.