Погода хорошая, океан красивый. Если бы была здесь Иринушка, все было бы хорошо. Я бы по суше не скучал, а вернее, по людям. Вот только что позвонил в Москву. Оскар говорит, что он устал от бюрократии, все, как стервятники, набросились на мою художественную мастерскую, все требуют взяток: за воду холодную, за воду горячую, за отопление. Я это знаю. Почти что все лето я был в Москве, два раза летал в Англию, один раз на две недели, второй раз на одну. Так за лето меня так вымотали все эти службы! Мне кажется, что человек рождается, чтобы только заниматься этой бюрократией и ублажать чиновников, платить, давать взятки, стоять в очередях и делать документы на жилье, на аренду офисов или, как мы — художники, бегать по инстанциям и отстаивать свои мастерские, а уже времени на творчество не остается. Сколько у меня друзей-художников, и все они только и занимаются этим вопросом, и только разговоры идут о том, как отстоять мастерскую от произвола. Вот это мне в людях не нравится, вот за это я не люблю быть в обществе людей.
Часто меня спрашивают, особенно корреспонденты, почему я мало бываю дома, почему мне не нравится общество людей. Да вот потому и бываю я мало дома или стараюсь меньше находиться в обществе, потому что есть мир сантехников и работников коммунальных служб. За лето я ничего не сделал творчески, не написал ни одной картины, только и бегал в коммунальные службы и оформлял договоры на обслуживание, и везде намекали на взятки.
20 часов 04 минуты — 18° 50' N 23° 48' W.
23 часа 16 минут — 18° 49' N 24° 13' W.
10 декабря 2004 года. Атлантический океан.
6 часов 37 минут. Утро по Гринвичу, но я на 25° N, и здесь почти что на два часа позже будет восход солнца.
Сделал поворот, лег на курс 206°, хотя надо идти на 210°, но, может, с рассветом будет ветер получше, и моя яхта сможет идти таким курсом. Если мы его выдержим, то острова Кабо-Верде оставим слева по борту.
Ночи темные. Луны вообще нет. Вчера под утро чуть-чуть был тоненький серп старого месяца, а сегодня нет ничего.
6 часов 42 минуты — 18° 50' N 25° 05' W.
Зашел в каюту, открыл псалтырь. Псалтырь открылся на словах: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на меня» (Пс. 54:4). На меня напал такой страх, что пришлось снова выйти на палубу.