Круговерть бытия 2

И Ак-Хасан, засучив рукава, резво принялся за дело. Плетя хитроумную интригу. Помаки от других болгар ничем не отличаются, кроме веры. Поэтому они могли действовать в нашем тылу без особых опасений. Бей послал двоих человек и они, доведенные исламизмом до последней степени изуверства, легко похитили мальчишку-подпаска, что пас овец рядом с одним из болгарских сел. Потом Ак-Хасан послал «переговорщика» к отцу пастушонка и пообещал, что вернет ему сына по частям, если тот не заманит меня с небольшим эскортом в засаду.

Все шло как по нотам. Когда я, в составе отряда из десятка казаков, появился рядом с этим селом, этот перевербованный болгарин подошел ко мне и сообщил, что сегодня он видел поблизости двух турецких лазутчиков. И может меня проводить к этому месту.

Я прикинул, что с двоими наш десяток легко справиться, и сразу выехал. Глупо попер прямиком в засаду. Но откуда я мог знать об этом? Болгары же наши друзья? Братушки? Мы же их освобождаем? Откуда мне было ведать, что этот коварный обормот уже продал наши головы?

Лишь великая мудрость, докапываясь до сути вещей, может отличить добро от зла. Я же такой не обладал.

Судьба готовила мне горькую участь. Конечно, когда я заметил место, через которое нам предстоит проехать, а это были два холма, между которыми шла дорога, да еще и заросшие лесом и кустами, меня охватили дурные предчувствия. Коннице в подобном месте ловить нечего.

Но болгарин утверждал, что видел лазутчиков на опушке с дальней стороны леса, поэтому, как мирный человек, останется здесь. Язык, что мед, да под языком — лед.

И я отчего-то решил, что этих лазутчиков уже давно и след простыл. Да и чего мне опасаться? Наш же целых десять человек, вооруженных до зубов? Нам полсотни турок по плечу, не говоря о парочке деревенских башибузуков.

Вот мы и втянулись в лес. Себе на горе. Или Ак-Хасану. Помаки, с ответной любезностью, тоже сделали несколько ошибок. Во-первых, басурмане непременно хотели захватить нас живыми. Поэтому большей части стреляли по нашим лошадям. Во-вторых, Ак-Хасан несколько недооценил наше вооружение. Особенно мое.

Война же, слухи ходят самые разные. Даже про самого бея говорят, что у него легендарная сабля скалы рубит, пистолет стреляет без подзарядки, а тело Ак-Хасана никакая пуля не берет. Так сказать, военный фольклор. Дело обычное.

Помаки уже заняли удобные позиции для стрельбы из мушкетов и ожидали, пока мы пожалуем в ловушку. Засунем голову в пасть тигра. Их было двадцать человек, затаившихся как змеи в норах. План у них был следующий. Человек четырнадцать стреляют по лошадям, чтобы гарантированно нас спешить, и мы не смогли бы убраться отсюда. А человек шесть стреляют по седокам. Так как десять пленников им не нужно. Можно обойтись и половиной. В крайнем случае можно замучить и раненых. Это не менее весело.

Мы ехали гуськом. Я следовал во главе отряда. Вдруг мой конь, Ворон, втянул ноздрями воздух, покосился направо, громко фыркнул и сделал отчаянный скачок вперед. Тут же с правой стороны по нам раздался залп из двадцати мушкетов. Взметнулось облако порохового дыма, чуть с запозданием донесся громовой раскат и шквал свинца обрушился на донцев. Полный пердимонокль!

Две пули просвистели рядом со мной, но не одна не попала в цель.

«Мимо», — успел подумать я, услышав, как пули глухо ударилась о стволы деревьев где-то за моей спиной.

Я ловко соскочил с лошади с левой стороны и криком приказал Ворону убегать. Сам же незамедлительно принял положение лежа.

Помаки, эти горцы-головорезы, были люди невежественные и в арифметике разбирались очень слабо. Они даже не смогли правильно распределить между собой цели. Видно, нервишки играли.

Но даже в этом случае результат от их залпа был ужасающий. Только я, благодаря чутью лошади, сумел избежать последствий. Восемь лошадей у казаков буквально смело пулями. И что самое неприятное, три конские туши придавили станичников и теперь эти всадники были беспомощны как младенцы. Приходи и бери их в плен.

Лишь замыкающая лошадь в нашем отряде уцелела. Пуля поранила ей заднюю ляжку. За нас сыграла военная удача. Лошадь дернулась, наездник-казак частью свалился с нее, частью самостоятельно спрыгнул, чтобы укрыться от стрельбы. Оказавшись на земле, он ловко перекатился, чтобы избежать очередного выстрела.

Помимо всего вышеописанного, трое казаков были ранены. Одному пуля пробила щеки насквозь, и выбила несколько зубов. Второму, пробила правое плечо и он теперь почти не мог действовать этой рукой. И третьему станичнику пуля оцарапала правую руку, так что он не утратил боеспособности. Но все равно, ровно половина нашего отряда сейчас не представляла для помаков особой угрозы.

И нехристи, выстрелив, сразу побежали, надеясь воспользоваться нашей растерянностью и ошеломленностью и захватить нас в плен, согласно своему плану. Если бы они остались в кустах и перезарядили ружья, вступив с нами в перестрелку, не знаю, чем бы тогда дело кончилось. Ведь мы сейчас оказались ниже уровня городской канализации…