Круговой перекресток

Артем мне все-таки понравился, поэтому я встретилась с ним больше трех раз, а потом еще и еще. С появлением Артема количество знакомых мужского пола у меня резко сократилось. Иногда на какой-нибудь студенческой тусовке я могла пофлиртовать с симпатичным парнем и оставить ему свой номер, но Артем исхитрялся занимать весь мой досуг, предлагая новые развлечения, так что на других бойфрендов у меня попросту не оставалось времени. К тому же бедным студентам, живущим на пятьдесят рублей стипендии в месяц, было непросто соперничать с ровесником, тратившим те же деньги за один вечер: охапка шикарных роз, столик в модном ресторане – десятка метрдотелю, чтобы пройти без очереди и предварительной записи, билет на концерт модной француженки Патрисии Каас, прилетевшей в Москву на два гастрольных дня… Вообще-то наши вкусы не совпадали. Артем тащился от тяжелого рока, для меня же хеви-метал был попросту раздражающим шумом. Упавшая с пронзительным грохотом на плиточный пол алюминиевая крышка кастрюли доставляла мне больше положительных эмоций, нежели запись «Арии». Читал Артем только детективы, смотрел одни боевики. С ним я не могла поспорить о творчестве Золя или Булгакова, обсудить «Песнь о нибелунгах» или последние сенсационные материалы из архива исторического музея, проливавшие свет на политику военного коммунизма восемнадцатого года. Я оставляла интеллектуальные диспуты за дверьми родного вуза. Помощь Артема отцу в семейном бизнесе сводилась в основном к тому, что он с шиком тратил заработанные папой деньги. От армии откосил, в институт не поступил, методично прожигал жизнь. Мы ходили по барам, оттягивались на модных танцполах, переделанных из вчерашних подвалов, тусили с его друзьями и их девушками – глуповатыми смазливыми куколками, мечтавшими о фотомодельной карьере, гоняли на авто по ночной Москве. Здесь наши страсти совпадали. Ревел мотор, ветер свистел в открытые окна, за стеклом, как в клипе, мелькали, сменяясь, дома, огни, витрины и люди. Тихоходы-жигулята испуганно жались к обочине. Сердце жарко колотилось в такт оборотам двигателя, и не было в тот миг ничего прекраснее этой адреналиновой гонки. Однажды, отыскав темный тихий переулок, Артем разрешил мне сесть за руль. И хотя мои ноги плясали вразнобой, не желая попадать в стройный ритм взаимодействия сцепления и газа, а машина злобно рычала, чихала и дергалась, как норовистый жеребец под седлом незнакомого неопытного наездника, взмокшими ладонями я сжимала руль и упивалась ощущением безграничной гордости и власти над железным конем. Когда я затормозила, все внутри меня исполнилось безумного ликования, запело, всколыхнулось острым возбуждением, и, когда Артем вдруг обнял меня и жарко поцеловал в губы, я не дернулась, не отпрянула и не замерзла, а пылко ответила на его поцелуй. Внутри меня еще жил восторг от танцев, гонки, власти над упрямой техникой, и Артем был завершающим звеном этой цепи.

Когда он картинно подкатил к воротам альма-матер, вышел мне навстречу в новеньком «Ливайсе» и стильной рубахе поло от едва известного в тогдашней России Версаче, с букетом кирпично-красных роз, у девчонок клацнули челюсти, я, паря в направлении автомобиля, подумала, что идеал недостижим, но Артем ужасно мил и, несомненно, к нему близок.

– Он тебе нравится? – спросила мама.

Я замялась.

– В общем, да. Не то чтобы я была от него без ума, но, кажется, мне вообще не дано терять голову. А в целом мне с ним хорошо. Весело.

– Наверное, это и к лучшему, – заметила мама и почему-то вздохнула. – Пожалуйста, если дело дойдет до… секса… будь осторожнее, он должен предохраняться. И сразу скажи мне, у нас не должно быть секретов. Мы пойдем к хорошему доктору, подберем таблетки… – Мама снова горестно вздохнула и добавила дрожащим голосом: – Только, умоляю, будь осторожна. А то часто бывает, что удовольствие получают оба, но расплачивается за него женщина.

– Мам, – сказала я, – у нас ничего не было, честное слово. Но я все помню про презерватив и прочее. Не волнуйся, я не дурочка.

– К сожалению, не только дурочки попадают в неприятные истории… – Мама печально улыбнулась и обняла меня за плечи.

Бабушка на кухне тоже высказала свое мнение:

– Не упусти шанс. Хоть поживешь по-человечески.

– Ба, – сказала я, – мы знакомы всего ничего. Конечно, он мне нравится, но я не уверена, любовь ли это.