Круговой перекресток

К сексу я относилась без особой неприязни, но и без особой радости – равнодушно, как к неизбежной жизненной составляющей, как, например, к чистке зубов или утренней гимнастике. Иногда невольно задавалась вопросом: «Неужели людям секс действительно нравится настолько, что без него невозможно жить?» Но потом вспоминала, что у многих женщин чувственность просыпается после родов, смирялась и набиралась терпения. Единственное, к чему я никак не могла привыкнуть, – к обнаженности. Несмотря на то что крепкое накачанное тело Артема было привлекательным, мне не нравилось видеть его возбуждение. А когда Артем пожирал меня с ног до головы тяжелым мужским взглядом, мне становилось неуютно, я чувствовала себя уязвимой и беззащитной, вдруг вспоминала, что у меня маленькая грудь, торчащие ключицы, узкие мальчишеские бедра, и приходила в ужас от собственного несовершенства… Я понимала, что это нелепо, но ничего не могла с собой поделать. При малейшей возможности куталась в простыню или полотенце, торопливо собирала белье и одежду, укрывалась в отделанной черным кафелем ванной с зеркальным потолком и хромированными прибамбасами в стиле «Кин-дза-дза».

– Эй, мы не делаем ничего дурного, – сказал однажды Артем, наблюдавший за моими манипуляциями.

Я почему-то вспыхнула:

– Я знаю.

– Тогда почему ты меня стесняешься?

– Глупости, – нахмурилась я. – Вовсе не стесняюсь. Просто мне не нравится расхаживать голышом по квартире, только и всего. К тому же ты постоянно на меня смотришь…

– Мне нравится на тебя смотреть. Ты очень красивая. Слушай, а тебе обязательно уезжать домой? Может, останешься?

– Я привыкла спать дома, – ответила я.

– Пора отвыкать. Ты уже большая девочка.

– Не надо мне указывать, что делать. Я действительно большая девочка и сама решаю, где ночевать.

– А что я такого сказал? – пробормотал Артем. – Ну и характер у тебя, Сань, заводишься с полоборота. Может, дело в твоих родичах? Они против, чтобы ты у меня ночевала? Типа не муж и все такое…

Я должна была честно признаться, что, несмотря на крутую ванну и волшебные закаты, до сих пор неуютно чувствую себя в его квартире. Не хотела, чтобы он видел меня утром заспанной, без макияжа. Не желала пустой утренней болтовни – мне нравилось завтракать молча… И быть может, главное – боялась снова с криком пробудиться среди ночи с колотящимся сердцем и потом объяснять обалдевшему разбуженному Артему то, что я себе самой объяснить не в состоянии…

Я малодушно промямлила, да, мол, родители придерживаются консервативных взглядов и не приветствуют ночевок вне дома, а мне неохота с ними ссориться.

– Давай поженимся, – предложил Артем.

– Только для того, чтобы я оставалась на ночь? – усмехнулась я. – И кто здесь маленький мальчик?

– А чё, прикольно, – выдал Артем.

– Чего прикольного?

– Ну, свадьба и все такое… И вообще… – Он замолчал, словно размышлял, стоит ли продолжать, но все-таки закончил: – Я хочу, чтобы ты была только моей.

– Я и так только твоя, – удивилась я. – Ты всерьез полагаешь, что, если я захочу уйти, меня удержит штамп в паспорте? Это не наручники.

– Мы же любим друг друга, – продолжал настаивать Артем. – Почему бы не пожениться?

Разумеется, я думала о свадьбе, абстрактно, как все девчонки, – пышное белое платье, черный лимузин с кольцами на крыше и куклой на капоте, крики: «Горько!» Но это было понарошку. Столкнувшись с реальностью, я растерялась. Мне почему-то совсем не хотелось замуж.

– И на что мы будем жить? – взывала я к рассудку Артема. – Мы оба не работаем. На деньги твоего папы?

– Отец возьмет меня в бизнес, – отмахнулся Артем. – Он давно предлагал, но мне было по фигу. А теперь появился стимул. Пора взрослеть, в самом деле. А ты, если хочешь, продолжай учебу. Или бросай на фиг…

– То есть как это – бросай? – возмутилась я. – Мне нравится учиться, я хочу получить высшее образование, может, даже не одно. Если ты еще не понял, я не из тех девиц, которые с детства мечтают поскорее выскочить замуж, нарожать детей и засесть дома.

– А у меня мать бросила работать, когда отец раскрутил бизнес, – пожал плечами Артем.

– Ради бога. Это ее выбор, мне не подходит.

– Ну, не знаю… У всех моих друзей подружки мечтают о такой жизни.

– Не хочется обижать твоих друзей, но у них на редкость тупые подружки, – отрезала я. – Меня давно мучает вопрос: где откапывают этих дур? На выпускном вечере в интернате для умственно отсталых?

– Красивой девушке мозги не обязательны. – Артем был абсолютно искренен. – Это стремные пусть с диссертациями парятся.

– Что ты несешь?! – возмутилась я. – Мы живем в конце двадцатого века! Работа – это не только пахота, но и возможность реализовать себя как личность! Человек, будь то женщина или мужчина, приходит в мир не только для того, чтобы плодиться и размножаться, тебе это не приходило в го лову?

По-видимому, не приходило, потому что Артем неопределенно пожал плечами. А потом сказал, что я могу окончить хоть пять институтов, если мне хочется. Лично он не имеет ничего против. Он только хочет, чтобы я была с ним утром, днем, ночью… Всегда…