Круговой перекресток

Сергей обнял меня и поцеловал так, как никто и никогда прежде. Закружилась голова, подкосились колени, и, наверное, я бы все-таки упала, не держи он меня так крепко. «Значит, это все-таки бывает…» – промелькнуло где-то в затуманенном сознании и пропало. Не представляю, сколько это длилось, но, когда мы оторвались друг от друга, я поняла, что еще чуть-чуть, и, если он захочет, я позволю ему абсолютно все, отдамся прямо здесь, в центре города, в людном парке, на пыльной траве – где угодно, и плевать на всех и все, и будь что будет… Потому что я сама хочу этого до безумия… Мне стало страшно. Я отпрянула, спрятала пылающее лицо в ладони. Так вот что такое страсть… И что мне теперь делать с этим открытием? Мне вдруг стало страшно, как в том сне, словно я вновь услыхала за спиной тяжелое дыхание черного человека…

– Саня… – горячо прошептал Сергей, касаясь моих волос, – я хочу, чтобы ты знала… Я никогда не испытывал ничего подобного…

– Я тоже… – призналась я, – только все слишком быстро…

– Саня, – он бережно отнял мои ладони от лица, прижал к губам, – ты мне очень нравишься. Я никогда не сделаю ничего против твоего желания… Я никогда не причиню тебе боль.

Почему он это сказал? Будто что-то знал о моих ночных кошмарах, знал обо мне то, чего я сама не знала о себе… И мне, никогда не верившей красивым словам, в этот раз отчаянно захотелось поверить.

Домой я вернулась поздно. Из комнаты доносился кашель бабушки. После майских праздников, невзирая на ночные заморозки, отрубили горячую воду, и в нашем полуподвале поселилась промозглая сырость. На потолке в ванной треснула побелка, из рваной раны поползла омерзительная черная плесень. Постиранное белье отказывалось высыхать в кухне на натянутых веревках, и его просушивали горячим утюгом. Влагу впитали постели, ложась спать, я надевала страшноватую байковую пижаму и шерстяные носки, наутро ломило колени, словно провела ночь на болоте. Бабушка простыла, но терпеть не могла больниц, поликлиник и всего, что связано с медициной, предпочитала таблеткам и уколам народные средства, а вызывать врача категорически отказывалась.

Я мельком глянула в зеркало. Румянец на щеках, блеск в глазах, губы припухли от бесчисленных поцелуев… При одном воспоминании о нежных и настойчивых прикосновениях его рук и губ сладко затомилось в груди и внизу живота…

Вышла мама. Вид у нее был усталый, под глазами мешки. Мама зябко куталась в шерстяной платок.

– Взгляни на часы, уже двенадцать, – укоризненно посмотрела на меня. – Неужели нельзя позвонить?

– Извини, – потупилась я.

– Может, все-таки скажешь правду: где и с кем ты была?

– На выставке. С моим новым знакомым Сергеем. После мы гуляли по Москве.

– Что за знакомый? – насторожилась мама.

Я выдала краткую информацию, но мама не успокоилась.

– А как же Артем?

– Артем мне не муж…

– Вот как? – резко возразила мама. – Однако ты спишь с ним. Артем считает тебя своей девушкой. Для его родителей ты – невеста. Саня, нельзя играть чувствами людей…

– Я не играю, – прошептала я, почувствовав запоздалую вину.

– Стоило Артему уехать на две недели, как ты завела интрижку с каким-то непонятным парнем. – Лицо мамы сделалось каменным. – Сколько ему лет?

– Какое это имеет значение?

– Имеет. Он старше тебя? Намного?

– Ему всего лишь двадцать пять.

– Всего лишь… – горько усмехнулась мама. – Он – опытный мужчина, а ты – глупая девчонка. Ты же совсем его не знаешь. Возможно, он заурядный бабник. Задурит тебе голову, натешится и бросит… Или ему нужна московская прописка?

– Перестань! – прошипела я. – Как ты можешь думать плохое о человеке, которого совсем не знаешь?

– А ты его знаешь? К сожалению, у меня несколько больше жизненного опыта. Ты спала с ним?

– Нет. Но я хочу этого. Очень хочу. – Я вызывающе вздернула подбородок, посмотрела маме в глаза. – Я никогда не чувствовала такого желания с Артемом. По правде говоря, с Артемом я вообще ничего не чувствовала.

– Это всего лишь страсть, – тихо и тревожно произнесла мама. – На страсти отношений не построишь. Она вспыхнет и погаснет, останется разочарование. Разрушить легче, чем создать. Ты сломаешь ваши с Артемом отношения, а потом будешь горько жалеть. Не делай глупостей, Саня. Поверь мне: бразильские страсти хороши только в любовных романах и сериалах. Ты так молода, у тебя совсем нет опыта…

– Вот я и хочу иметь собственный опыт.

– Порой опыт достается дорогой ценой, – покачала головой мама. – Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– Я тоже этого не хочу, – сказала я. – Мама, иногда мне кажется, что ты что-то скрываешь. Почему у меня такое ощущение, будто ты хочешь что-то сказать, но молчишь? Пожалуйста, расскажи мне!

Лицо мамы стало по цвету неотличимым от серого шерстяного платка на ее плечах, в глазах мелькнул глубоко запрятанный страх. Она судорожно закусила нижнюю губу, подошла к окну, вгляделась в темноту. Я затаилась в ожидании. Мое сердце стучало так громко, что могло разбудить соседей.

– Что ты хочешь знать? – Голос сбился на хриплый полушепот.