Круговой перекресток

Тресь! Дверь распахнулась, вышел заспанный папа, громко зевнул, почесал волосатую грудь, мимоходом чмокнул меня в щеку, поинтересовался, почему мы не спим, и прошествовал в туалет.

Мама повернулась. Ее лицо снова приобрело естественный оттенок и выражение спокойной уверенности.

– Тебе мерещится, Саня, – проговорила она ровным голосом. – Я просто хотела предостеречь тебя от возможных ошибок. Но ты всегда была упертой. Тебе проще расшибить лоб, чем последовать чужому совету. Но ты уже взрослая и вольна поступать, как считаешь нужным. Это твоя жизнь.

Мама ушла, я снова осталась наедине с собой. На самом деле мне отчаянно хотелось с кем-нибудь поделиться, получить ответ на извечный вопрос: «что делать?», эдакую инструкцию к применению: поступай так, и будет тебе счастье. Но я прекрасно знала, что даже если бы таковая существовала в природе, я бы все равно не воспользовалась ею. Это моя жизнь, мой выбор, мои ошибки…

В растрепанных чувствах я легла в постель, зарылась в подушку пылающим лицом, завертелась с боку на бок, не находя себе места. Мне вспоминался прошедший день. Я видела снова и снова разные эпизоды, словно просматривала запись. Смешные лебеди лопают хлеб. Сергей обнимает меня за плечи, целует… Мое тело охватывает жар… И вдруг откуда-то из недр сознания всплывал Артем… И угрызения совести начинали терзать со страшной силой. Что же делать?

Подушка превратилась в потный ком, одеяло сбилось в бесформенную кучу. И тут из удушливой темноты появилась Алекса. Присела рядом, положила невесомую руку на мое плечо:

– Алекса, ты вернулась? Куда ты пропала?

– Я не пропадала. Ты просто меня не замечала. Я не была тебе нужна.

– Ты сейчас мне нужна. Я запуталась, помоги.

– Бедная девочка. – Алекса прилегла рядом со мной, обняла, ласково погладила по голове. – Наконец ты по-настоящему влюбилась.

– Мне страшно, – призналась я.

– Почему? Любовь – это самое прекрасное, что бывает в жизни.

– А если будет больно?

– Тебе будет больно, если ты не позволишь себе полюбить.

– Ты думаешь?

– Я в этом уверена. Не бойся, я с тобой.

– Ты – это я. Моя слабая глупая романтичная половинка.

– Ты уже пыталась обойтись без меня. Но разве ты была счастлива? Подумай хорошенько.

– Мне хорошо с Артемом.

– Тебе с ним комфортно.

– Я думала, что это – любовь.

– Ты же прочла столько умных книг. И до сих пор не поняла, что любовь – это не шмотки, рестораны и подарки? Любовь – это огонь, посланный нам свыше, безумный и необъяснимый…

– А что, если мои чувства к Сергею – не любовь, а всего лишь страсть, которая пройдет как сон?

– Ничего нельзя знать наверняка. Ты можешь только проверить.

– Ты права… – прошептала я, проваливаясь в дрему, – ты права…

Неделя прошла как в тумане. Кстати подоспела сессия, пришлось включить мозги и отрешиться от любовных перипетий. Зайка паковала вещи, ее глаза были на мокром месте. Крис тоже пребывала не в духе. Она предложила Вадику поселиться вместе, но тот не разделил ее энтузиазма и отговорился привычкой к холостяцкому быту. Крис же казалось, что у Вадика есть женщины помимо нее, и эта мысль приводила подругу в бешенство.

– С чего ты взяла, что есть другие? – увещевала подругу Зайка. – Возможно, он еще не созрел для совместного проживания, но это вовсе не значит, что он тебе врет. Просто ему нужно время.

– Я чувствую, девчонки, я это чувствую, – трагично причитала Крис. – Вот нагряну к нему внезапно, и, если застану какую-нибудь сучку, я им обоим разукрашу физиономии!

На фоне переживаний подруг мои проблемы не стоили выеденного яйца.

В субботу я должна была встретиться с Сергеем. Он снимал квартиру без телефона и урывками звонил с работы, с общего аппарата. Естественно, наше общение ограничивалось несколькими фразами под фоновое сопровождение треска на линии и гул посторонних голосов. К выходным я поняла, что нестерпимо соскучилась по нормальному общению с обжигающими взглядами и прикосновениями. В ночь на субботу мне снились сумбурные летящие сны, даже сквозь сон я слышала, как отчаянно колотится мое глупое сердце.

Мы договорились пойти в кино, встретились на традиционном месте – у подножия задумчивого памятника на Пушкинской. Я плохо понимала содержание фильма. Как только погасили свет, Сергей взял меня за руку, поцеловал запястье, потом в темноте нашел мои губы, я вновь ощутила сладкую горячую истому и поняла: сопротивляться бесполезно, да и не нужно, напротив, надо броситься в этот пожар, даже если суждено сгореть дотла.

– Может, сбежим? – словно прочитав мои мысли, шепнул Сергей.

– Давай…

– Поедем ко мне?

– Да.

Мы выбрались из душного зала, поймали такси и всю долгую дорогу целовались на заднем сиденье, не стесняясь водителя, который, изредка поглядывая в зеркало, добродушно усмехался в пшеничные усы.