Круговорот наших снов

— С Шустовым вчера поговорила? — не столько спрашивает, сколько утверждает. — Не зря же он полдня торчал у твоего дома.

— Пообщались, да.

— Чего хотел?

— Чего на самом деле хочет этот тип, я пока не знаю. Но обязательно выясню. А сейчас он интересует меня лишь как посредник. С Тицианом.

— В смысле? Ты же подозреваешь, что коллекционер организовал нападение на Юру. А сама собираешься вступать с ним в контакт?

Ну вот, теперь и от него придется выслушивать нотации. Это злит.

— А как я пойму, что происходит? Надоели чужие игры. Хочу внести в них легкую неразбериху. Небольшой хаос. Вдруг поймаем золотую рыбку в мутной воде?

— А если рыбка поймает тебя? В смысле, акула.

И почему все разговоры о Тициане сводятся к акулам? Уже даже не смешно!

— Там увидим, кто кого поймает.

— Не забывай, меня все это тоже касается. Мы должны вместе принимать решения. Я против!

— Поздно уже. Я отправила послание. Теперь жду ответ. Возможно, меня просто проигнорируют. Тогда и говорить не о чем.

За нашим столом снова тишина. И случайные взгляды. Неуверенные. Удивленные. Мерцание свечи. Блики, тени. Шум дыхания. И вот мы уже не отрываем друг от друга глаз. Становится странно тихо. Словно все звуки отходят в сторону. Мы здесь одни. И здесь ли мы? Это уже не ресторан. Я вообще не узнаю это место. Не важно! Главное — мужчина напротив. Очень близкий, родной. Почему так болит в груди? Почему наши руки тянутся друг к другу, но так и не соприкасаются? Замирают в миллиметре. Будто натыкаются на преграду. Отчего хочется кричать? А время словно утекает сквозь пальцы? У нас его больше нет. Знаю: все закончится плохо. Все уже произошло…

Трясу головой, сбрасывая наваждение. Что это было? Я спала? Просто сидя заснула? У Кирилла такой же озадаченный взгляд. Кажется, нас обоих посетила одна и та же галлюцинация. Общая на двоих. Только видений нам и не хватает! И так уже полный набор. Все, надо успокоиться и заняться делом. Это хоть как-то приземляет. Подзываю официантку, прошу счет. Пора бежать из этого ресторана. И никогда больше сюда не возвращаться. Здесь тени прошлого со всех сторон. Расплачиваемся каждый за свою еду и быстро выходим на улицу. Действительно, почти сбегаем. Пусть так. Но сейчас хочется чего-то привычного, успокаивающего. Оглядываюсь, ища глазами название этого места. «Сансара». Круговорот. Да, так оно и есть.

В машине Кирилл включает радио. Попсовая музыка возвращает нас обратно. В этот мир. Через сорок минут приезжаем в деревню Лукашино. Номер дома я не знаю, так что придется приставать к местным. Хорошо, что мой спутник берет это на себя. Поймав на улице прохожего, быстро выясняет все, что нужно. И через несколько минут тормозим у старого, плохо сохранившегося дома. А вокруг него такой же ветхий, невысокий забор. Выходим на улицу и стучим в калитку. Долго и безрезультатно. Внутри ни движения, ни звука. Хозяев здесь явно нет.

— Черт, зря протащились в такую даль! — ругаюсь, легко пиная забор носком кроссовки. — Надо было пробить ее телефон через отца и позвонить. А я поставила на эффект неожиданности.

— Давай подождём. Может, она в магазин вышла.

— Не похоже. Смотри, в каком запустении двор. Трава не кошена, листва не убрана. Спорим, ее нет недели две или три.

— То есть примерно с похорон ее брата? — хмурится мой спутник. — Плохое совпадение. Для нее плохое.

— Курганский говорил, что Надя выслеживала Юру у работы. Раз была у работы, могла появиться и у дома, — выдаю я предположение. А Кирилл подхватывает:

— И увидеть что-то, не предназначенное для ее глаз?

— Точно. И теперь она либо скрывается. Либо… Либо живой мы ее уже не найдем.

В это время к соседним воротам подходит пожилая женщина с бидоном в руке. Хмуро изучает нас. Ставит бидон на землю и идет в нашу сторону. Останавливается в паре шагов. Смотрит настороженно и уточняет:

— Вы к Надьке?

— Да, к Наде, — киваю, но улыбаться не спешу. Хотя женщину стоило бы расположить к себе. Это шанс что-то узнать. Но мое чутье советует не демонстрировать дружелюбие. Лучше что-нибудь нейтральное. — Я ее знакомая. Уже неделю не могу дозвониться.

— Ага, знакомая… Небось, тебе тоже Надька должна? — вдруг зло выдает тетка. — Нет этой шалавы! Давно уже. Как знала, что зря повелась на слезы. Ведь не хотела денег давать, сомневалась. А потом шайтан меня обуял. Эта зараза обещала вернуть все до копейки через неделю. И пропала!

— Может, с ней что-то случилось? — прерываю поток ругательств и сожалений.

— Чего с ней может случиться? Да эта дрянь сама кого хошь в могилу сведет! С матерью и отцом целыми днями гавкалась. Не удивлюсь, если из-за доченьки они так рано ушли.

Это уже серьезное заявление. Хотя и сказанное сгоряча. Но в таком состоянии как раз и выдают то, что сидит глубоко в подкорке. Черти, что водятся в тихом омуте Надиной души, ухмыляются все шире. Надо было с нее и начинать свое расследование. А теперь где ее искать?

— У вас есть предположения, где она может быть? — спрашиваю наудачу. Шансов мало. Но вдруг?