Круговорот наших снов

А где она тогда? В квартире Юры ее точно не было. Я бы заметила. Мне он ее не дарил. В эту минуту почему-то вспоминаю странный сверток, который Юра отдал Элине в день своей смерти. Размеры примерно совпадают. Вдруг в свертке и была статуэтка? Зачем он притащил ее на пикник? Хотел мне вручить? И что помешало? Почему передал сверток на хранение сестре? Он говорил со мной, держа его в руках. Мог просто протянуть. Правда, наш разговор не слишком удался. Помню, я тогда разозлилась. Поэтому не отдал? Обиделся? Или все же там было что-то другое? Где же искать этот дурацкий сверток? Вздыхаю и иду на кухню завтракать.

***

День проходит спокойно. Больше никаких сюрпризов. Вроде неожиданных звонков или странных знакомств. Отдыхаю от адреналина. Занимаюсь своими делами. Рисую, гуляю. А еще жду звонка Кирилла. Или сообщения. Хоть чего-нибудь. Но он молчит. Наконец не выдерживаю и пишу ему сама. Всего одно предложение. «Хочу тебя увидеть». И опять не получаю ответа. Прислушиваюсь к себе. Чувствую беспокойство. Не досаду или обиду. Такой фигней не страдаю. Тревогу. И мне это не нравится.

Снова ухожу в мастерскую. Это лучший способ отвлечься. И действительно, пара часов пролетают незаметно. А потом слышу звонок в дверь. Кое как стираю с пальцев краску и иду открывать. На пороге Кирилл. Мрачный, напряженный. Смотрит куда-то вглубь себя. Машинально заходит в квартиру. Раздевается. И наконец сосредотачивает взгляд на мне. Вижу, что-то случилось. Не налетаю на него с расспросами. Раз уж пришел, значит расскажет. Когда будет готов. Просто киваю на диван. И говорю, что отойду на минуту.

Мою руки, переодеваюсь. Готовлю кофе. Ставлю перед Кириллом чашку. Он пьет, задумчиво глядя перед собой. Забираю пустую чашку из его рук. Ставлю на стол и сажусь к нему на колени. Так же, как вчера. Обхватываю его лицо, поворачиваю к себе. Смотрю прямо в глаза и объясняю:

— Ты можешь говорить со мной обо всем. Я всегда пойму, поддержу. И буду на твоей стороне. Но если не захочешь, не стану допытываться. Просто скажи, что пока не готов. Я уважаю чужое право на приватность. Потому что хочу, чтобы в ответ уважали мое, — мягко прикасаюсь губами к его губам. И они сразу размыкаются. Кирилл тянется, пытаясь меня поцеловать. Придерживаю его лицо и не отвожу глаза. Жду его решения. Сначала надо разобраться с тем, что его так сильно беспокоит. Не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Он обхватывает мою руку своей. Проводит моими пальцами по своим губам. Потом опускает вниз. И начинает говорить:

— У меня большие проблемы. Сегодня в двух местах, где стоят наши системы, были отравления. Серьезно никто не пострадал. Хоть с этим повезло. Но начались срочные проверки. Нам пока запретили проводить монтаж на всех объектах. Я целый день в разъездах. Пытался хоть что-то понять, — голос звучит глухо. Ему тяжело в таком признаваться. Знаю, как Кирилл относится к своей работе. Для него это серьезный удар. Даже не финансовый, а моральный. Следующие слова это подтверждают: — Я виноват. Слишком легко ко всему отнесся. Надо было нанять профессионалов. А получилось, подставил своих. Если фирму закроют, — на этих словах его голос совсем садится. Показывая, что творится у него внутри, — люди потеряют работу. Как буду им в глаза смотреть?

— Не вини себя. Если противник умен, и профессионалы могли не справиться. Сейчас надо взять себя в руки и исправлять последствия.

— Уже начал. Ужесточил на фирме контроль. И охрану нанял временно. Целый день разбирался. Проверил все тонкие места. Но пока не вижу, как они могли напакостить. Мы очень тщательно все тестируем перед отправкой заказчику. И строго соблюдаем технику безопасности при установке.

— Это хорошо. Ты делаешь, что нужно. Значит, и результат будет. Скоро все выяснится, — обнимаю Кирилла. Прижимаю его голову к себе. Чувствую, как каменные плечи чуть расслабляются. Он слегка поворачивается и касается губами моей шеи. Проводит по ней вверх. Прикусывает мочку уха. Дыхание становится хриплым, рваным. Опаляет мою кожу. Вызывая сладкую дрожь в теле. Кирилл уже захватывает в плен мои губы. Отвечаю на поцелуй. Страстно, горячо. Он забывается и обхватывает мою голову. Крепко удерживая ее, не давая отвернуться. Одна ладонь забирается под футболку, скользя по телу. Его прикосновения доставляют почти физическую боль. Но я терплю. Хочу помочь ему снять напряжение. Но чертов барьер становится все сильнее. Чем больше мы тянемся друг к другу, тем мощнее стена.

Кирилл понимает, что я не отзываюсь на его ласки. Чувствует мое замершее тело. Оно выдает меня с головой. Сразу же останавливается. Чуть отодвигается и смотрит в глаза. Хмуро, изучающе. Дышит тяжело, с шумом выдыхая. Убирает руки и глухо произносит:

— Прости…

— Это ты прости, — грустно усмехаюсь я. — У нас все, не как у нормальных людей.

— Плевать. С нормальными меня и вполовину не заводит. Мне нравится быть с тобой. Ты нужна мне. Вот увидишь, мы справимся.