Круиз по краю ада

– Вы ждете кого-то? – проницательно спросила женщина.

– Нет. То есть да. Вернее… – Мира окончательно запуталась и покраснела.

– Случайно не молодого человека в коляске? Симпатичный такой, голубоглазый.

– Да, его, – растерялась Мира. – А откуда вы…

– Да он только минут пять назад уехал. А до этого метался тут, точно как вы сейчас. То отъедет, то вернется. И все смотрит на дорожку. Вот я и подумала, может, вы друг дружку потеряли?

От этих слов у Миры потеплело на сердце. Вон оно что – Богдан так же, как она, ждет встречи, волнуется.

– Куда он поехал? Туда? – Она махнула рукой в сторону, где находился пруд.

– Туда. – Женщина кивнула и продолжила вязать.

Мира зашагала по тропинке, старательно сдерживаясь, чтобы не побежать. Через две минуты она увидела Богдана. Коляска стояла посреди дорожки, а сам он смотрел на нее. В глазах была радость.

– Ты пришла?

– Да. Ты ждал меня?

– Ждал. Я дурак, толком не сказал, когда приходить. Вечер ведь уже начался?

– Начался. – Мира подошла к нему и взялась за бортик коляски.

Ей ужасно хотелось погладить волосы Богдана. Наверное, они мягкие, как у ребенка. И сам он как ребенок, даром что старше ее.

– Знаешь, я даже обедать толком не мог, – проговорил он с улыбкой.

– Почему это? – Мира хитро прищурилась.

– Потому. Все думал.

– О ком?

– О нашей встрече. О тебе. Ты не такая, как все.

– Ты тоже. – Мира все же осмелела, коснулась рукой его волос и тут же зарделась от смущения.

– Хорошо, – тихо произнес Богдан. – Очень приятно. Пожалуйста, не убирай руку.

Мира и не думала. Она стояла и гладила его по голове. Мир вокруг словно перестал существовать. Осталась только дорожка в высокой траве, синее небо над головой да щебет птиц.

– Спасибо тебе, – сказал Богдан и, поймав Мирину ладонь, приложил к щеке.

– Спасибо? – удивилась она. – За что?

– За нежность. У тебя невероятные руки, такие ласковые, мягкие.

Ей захотелось немедленно открыть ему правду. О том, кто она такая, как поехала путешествовать на корабле. Как познакомилась с Анжелой и они с Сергеем подсунули ей порошок. Как ее пожалел Михалыч и увез с теплохода на шлюпке. Все-все, с самого начала до конца, без утайки. Она уже открыла рот, но Богдан внезапно произнес:

– Поехали на пруд.

«Там расскажу», – решила Мира.

– Поехали.

Колеса коляски буксовали в сырой земле. Мира помогала Богдану, подталкивая ее вперед. Так они добрались до пруда.

– Ты совсем не можешь ходить? – спросила Мира с надеждой. – Даже встать на минутку? Мы могли бы посидеть рядом, на травке.

Богдан покачал головой.

– Это исключено. Я и секунды не продержусь стоя.

– Как же ты живешь совсем один? Это ведь ужасно тяжело.

– Тяжело, – согласился он. – Но возможно. Руки-то у меня действуют. А они ого-го какие крепкие. Я с детства их тренировал. Если хочешь, можешь сесть ко мне на колени.

– А тебе не будет больно?

– Нисколько.

Мира поколебалась и осторожно присела к нему. Их щеки соприкоснулись.

– От тебя вкусно пахнет, – сказал Богдан. – Духи?

– У меня нет духов. Это блеск для губ.

– Скажи, ты когда-нибудь целовалась?

– Ну так, – уклончиво проговорила Мира. – По-настоящему, нет, наверное.

– Почему? Разве у тебя не было парня?

– Нет.

– Странно. Ты же красивая девушка. Я вот ни с кем в своей жизни не целовался. Потому что инвалид. Я никому не нужен.

– Ты мне нужен, – вырвалось у Миры само собой.

Она тотчас, по обыкновению, залилась румянцем. Он посмотрел на нее пристально и скептически усмехнулся.

– Не говори так. Ты рано или поздно уедешь отсюда. Верно?

– Верно, – почти шепотом сказала Мира.

– Ну вот. А я опять останусь один. Поэтому лучше и не начинать.

– Что не начинать?

У нее к горлу внезапно подступили слезы. Мира не могла понять почему. Что-то мешало ей вздохнуть полной грудью.

– Целоваться. Я ведь привыкну, и мне будет больно потом.

– А ты хочешь со мной поцеловаться?

– Я мечтаю об этом с того самого момента, как увидел тебя в саду. А ты? Ты хочешь этого?

– Хочу! И я… я не уеду. Вернее, не брошу тебя тут одного.

– А что сделаешь? Заберешь с собой? Куда? К родителям?

– Заберу!

– Верится с трудом, – проговорил Богдан, но тем не менее обнял Миру и привлек к себе. – Ты ведь еще не знаешь главного. Не видела, что иногда происходит со мной. Даже не иногда, а часто. Очень часто. Я не нужен тебе. Это будет слишком.

– Слишком – что?

– Слишком тяжело.

– Не надо пугать меня.

Слезы все-таки вырвались на волю. Мира быстрым движением смахнула их с ресниц, но они тут же выступили снова.

– Ты плачешь? – Богдан осторожно взял ее за подбородок и развернул лицом к себе.

– Нет. Я не плачу. – Мира улыбнулась сквозь слезы. Улыбка вышла жалкой.

– Ты плачешь, – произнес он твердо. – Почему?

– Наверное… мне хочется, чтобы у нас все было как у людей. Чтобы мы не расставались, и могли целоваться, и говорить обо всем, и…

– Пойми, у нас никогда не будет, как у людей. Ни-ког-да.

Богдан произнес это жестко. И выражение его лица стало жестким, даже жестоким.

Мира ощутила такую боль, словно он ударил ее наотмашь. Она невольно отшатнулась.

– Хочешь встать? Давай, я не держу. – Богдан демонстративно разжал руки.