Круиз 'Розовая мечта'

- Ты защищаешь его как ближайшего друга. Ты не хочешь замечать, что творится вокруг. Ты темнишь, скрытничаешь, виляешь! - Я перешла на повышенный тон, почувствовав прилив ненависти к человеку, ставшему мне чужим и ненавистным. Возвышаясь над ним, как фурия, с взлохмаченными волосами и лихорадочным пятничтым румянцем, я сыпала обвинения, не в силах больше сдерживаться. - Ты знаешь о том, что случилось в Стамбуле, и что последовавшая цепь убийств связана с этим... Тебе известно, что там была и твоя жена. Но тебе наплевать, что моя жизнь висит на волоске... Все эти годы я жила с таинственным незнакомцем, прячущимся под обаятельной маской... И внушала себе, что он - все тот же прекраснодушный Робин Гуд, воюющий за справедливость в своем переулке!

Вскочив, Сергей схватил меня за плечи и резко встряхнул. Но тут же скривился от боли и рухнул на сидение, стиснув зубы.

- Я же просил тебя, уезжай! Я не могу приказывать жене, но я рассчитывал, что ты поймешь меня. Вместо этого ты спряталась на даче... Тебе нужна была свобода и я не хотел мешать. Я надеялся, что ты сумеешь разобраться сама.

Я стояла, ожидая приговора - вот и произошел наш последний разговор, хотя имени Юла никто не хотел называть.

- Мне надо собрать вещи. Обо всем договоримся по телефону. - Я пошла к двери, но Сергей преградил мне путь. Огромный и мрачный, он занимал чуть ли не весь дверной проем.

- Слава, заклинаю тебя - уезжай из страны. лучше не одна!.. Прихвати своего телохранителя... Ведь что-то, наверно, у него получается хорошо... Только пусть не лезет в детективы.

Побледнев, как полотно, Сергей качнулся, я подхватила его под руку и отшатнулась - он застонал, сжимая рукой грудь.

- Чепуха, - прошептал он, придя в себя на диване. - Немного задето ребро. Бандидтская пуля. - Сергей отвернулся, спрятав лицо в подушках. Мне надо поспать, прости.

Глава 38

Мы встретились на кладбище. Юру кремировали и урну замуровали в стену на Введенском кладбище, где у Казановых имелось "семейное" окошечко. Цвели яблони, вишни, венки и букеты образовали целый холмик у облупленной стены, разграфленной квадратами "могилок". Четырехэтажный многоквартирный дом с улыбающимися лицами жильцов на вмурованных в дверцы портретах. Фотографии были не у всех, но супруги Казановы, прильнув друг к другу массивными плечами строгих костюмов, смотрели на нас с веселым легкомыслием.

- Они снимались ещё на Дальнем Востоке, где служил отец. - Объяснила сестра Юры. - В то время у них был только сын, то есть Юра. Я родилась через семь лет, а когда пошла в третий класс, отец погиб на учебном полигоне - он был ракетчиком. Мама умерла недавно. От инсульта... Но здесь они совсем молодые и навечно вдвоем... Юрочку жалко. - Она говорила спокойно, но слезы, не прекращаясь, текли по веснусчатому, как у брата, лицу. Под черной гипюровой косынкой золотились ярко-рыжие волосы.

Жена Юры так и не выписалась из больницы, её состояние после известия о гибели мужа сильно ухудшилось и считалось критическим.

- Если что, Жаннку я к себе возьму. - Сказала сестра. - Мать Татьяны женщина пожилая, да и живет со старшим сыном, невесткой и внуками. Куда ей ещё восьмилетнюю девочку... А я все равно одна.

Мне показалось, что Юрина сестра внутренне посветлела - ей хотелось заботиться о племяннице. Это был не только родственный долг, но и потребность одинокой души. - Да мы можем и втроем жить - я, Татьяна и Жанночка. У меня сил много, и Татку, и девочку выхожу. А вы как думаете, убийц найдут? - Спросила она без всякого перехода и сама же ответила. Куда там. Никого не находят. - Она вздохнула. - Только Бога молить о каре, да и того нету...

- Следствие ведется. - Сказал Аркадий в пространство. Никто не стал спорить.

Я отвела Аську в машину - она еле держалась на ногах и все время рассказывала эпизоды из жизни театрального училища, в которых принимал участие неугомонный дурашливый паренек по прозвищу Джинджер.

- Представляете, ведь он на роль шута в "Короле Лире" пробовался! Объясняла она кому попало, словно хоронили не "делового", а какого-нибудь популярного артиста.

- О ней позаботятся, а нам надо немного побыть на воздухе, Слава. Аркадий увел меня в пустую боковую аллею. Мы сели на гранитную скамеечку у надгробия какого-то немца петровских времен. Скорбящий ангел из потемневшего мрамора склонился над массивным крестом с мелкой вязью готической надписи. Ветер шумел в кронах высоких кленов и старых лип, осыпал нас сорванным соцветиями.

Волосы Аркадия заметно поседели, лицо осунулось. Но в его гордой осанке чувствовалась сила и умение владеть собой. Я заметила, как инстинктивно боролось его тело с усталостью. Чуть только спина начинала сгибаться, голова делала непокорный взмах, распрямляя атлетический торс. Затылок откидывался, придавая фигуре царственную стать. Руки Аркадия лежали на коленях, теребя кленовую веточку с гроздью едва наметившихся цветков.

- Тебе удалось поговорить с мужем?

- Увы, он не склонен к откровениям, да и я не лучший претендент на роль следователя... У нас много других проблем. Я переехала жить на дачу.