Круиз с покойником

Борька не обратил на мои слова никакого внимания, только махнул на ходу рукой, давая понять, чтобы я не отставала и следовала за ним. А я и не отставала. Кому ж охота отставать, когда на яхте такое смертоубийство происходит? Напротив, я торопливо семенила рядом.

— Ты телохранителю, что ли, своему звонишь? — спросила я. — Климову? А его уже отец пошел будить и уже разбудил, наверно. А Димка пошел к капитану. Капитан же должен быть в курсе дела?

На нервной почве я тараторила как заведенная.

Борька оглянулся и кивнул.

— Да, капитан должен быть в курсе дела. Так куда теперь?..

— Что куда?

— Ну где труп-то? В какой каюте?

Я растерянно посмотрела на Бориса и огляделась. Номера кондраковской каюты я, естественно, не знала. Знала только, что находится она в спальном отсеке верхней палубы. Я же слышала их ссору, когда гуляла по палубе с Дулькой. А мы как раз и находились на верхней палубе, значит это должно было быть где-то здесь.

Но что-то ни слез, ни рыданий Кондракова слышно не было. И вообще в коридоре стояла мертвая тишина.

— Вообще-то где-то здесь, — неуверенно произнесла я. — Кажется...

Борька раздраженно подергал шеей.

— Кажется, кажется... Ты же сама расселяла гостей, значит, должна знать, кто где живет. — Борька был явно в плохом расположении духа и поэтому вредничал.

Да, действительно, гостей по каютам размещали мы с Лялькой. Но куда определили чету Кондраковых я, ей-богу, не помнила.

— Не помню, — честно призналась я. — Просто из головы вон.

Борька вдруг усмехнулся и великодушно похлопал меня по спине.

— Отчего это память у тебя такая девичья? — съязвил он, вероятно, намекая на мой возраст. — Ничего-то ты не помнишь.

«Сам дурак», — проворчала я, правда, не вслух, а про себя, а вслух сказала:

— Знаю, что где-то здесь — на верхней палубе. А где, не помню. Давай пройдемся по коридору и послушаем.

— Что послушаем?

— Ну я не знаю... звуки там разные.

Тут из каюты наконец вышла Лялька. В отличие от меня она была одета не в пижаму и вытянутый до колен мужской джемпер, а в белые, сильно обтягивающие ее выразительную попу джинсы и нежно-розовую кофточку. Для удобства передвижения по яхте в ночное время на ноги она нацепила босоножки на высоких каблуках. В этом была вся Лялька! На дворе ночь, на яхте труп, а она даже губы не забыла накрасить.

— Чего стоим, кого ждем? — деловито осведомилась она. — Вы ее уже видели?

— Нет, тебя ждали, — съязвила я. — А вообще-то мы забыли, где находится их каюта. Знаем, что где-то здесь, на этой палубе. Но где?

Лялька удивленно вскинула брови.

— А почему, собственно, здесь? — спросила она. — Они что, поменялись с кем-нибудь каютами, или ты их переселила?

Я растерянно захлопала ресницами.

— Вообще-то я никого не переселяла. А где их каюта?

— Внизу, рядом с тобой.

Лялька быстро направилась к лестнице, и мы с Борисом последовали за ней.

Каюта Кондраковых, оказывается, действительно находилась на нижней палубе — в трюме. И как это я забыла? Я ведь сама отдавала Василию Ивановичу ключ. А Вероника тогда все еще нудела по поводу того, что институтское начальство, видите ли, наверху поселили, а их, видите ли, внизу —- в трюме. В общем недовольна была. А между прочим, Соламатиных тоже внизу поселили, и они при этом не возмущались. Теперь-то я это хорошо вспомнила. Но почему же тогда мне показалось, что ночью я слышала их голоса на верхней палубе? По крайней мере, голос Кондракова я слышала отчетливо. Или все же мне это показалось?

Из каюты навстречу нам выскочил бледный, как полотно, отец и пулей промчался по лестнице на верхнюю палубу. Его явно тошнило. Очевидно, увиденное зрелище было не для слабонервных. Правда, отец никогда слабонервным и не был. Что же такого ужасного он там увидел? Я в нерешительности остановилась перед дверью кондраковской каюты и засомневалась, идти мне туда или нет. В конце концов я же не медэксперт. Однако идущий позади меня Борька бесцеремонно подтолкнул меня в спину и заставил поторопиться. Мне ничего не оставалось делать, как переступить порог каюты и войти внутрь.

В каюте, помимо Димки, находился только капитан. Борькиного телохранителя Климова пока не наблюдалось и, что удивительно, не было здесь и Кондракова. И куда же это он подевался? Даже странно как-то.

Я крутила головой в разные стороны и старалась смотреть куда угодно, только не на кровать, на которой лежала Вероника. Я покойников вообще не люблю, а уж знакомых покойников и подавно. Тем более что в данном случае в роли покойника выступала молодая красивая женщина, а это уже вообще ни в какие ворота не лезло.

Короче, я никак не могла заставить себя взглянуть на тело и изо всех сил продолжала таращиться по сторонам.

Наконец я все же опустила глаза вниз.

Зрелище действительно было не для слабонервных.

Вероника лежала на кровати лицом вниз. Светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам и спине, были залиты кровью. Самой раны, слава богу, видно не было, но зато крови было столько, что не только подушка, но и простыня, свисающая до самого пола, была окрашена в красный цвет.