Круиз

Склад муравьиного мумие обнаружился лишь перед самым отъездом Олега Романовича. Он оказался неподалеку от нижней империи, чуть вверх по течению ручья, на его высоком берегу в расщелине скалы. Откладываемое туда вещество могло вымываться дождями и попадать в ручей. Но его бурные воды, наверное, были слишком быстрыми, чтобы надолго сохранять приобретенные целебные качества. Впрочем, кто знает, может быть, этот, да и многие другие горные ручьи и реки, несут целебные воды и не только благодаря муравьям. Недаром на Кавказе так много долгожителей.

По вечерам, сидя за чаем у огонька, гость и хозяин вели нескончаемые разговоры о жизни, да и о себе.

Оказалось, что Эмир Бухарович сам родом из этих мест. Когда война в 1943 году откатилась отсюда, многие кавказские народы пострадали здесь за пособничество фашистам. А было ли оно, пособничество, кто знает? Да, советскую власть на Кавказе не слишком жаловали, но и фашистам никто не обрадовался. Кто-то, наверное, и пошел к ним служить, но не более, чем русские или, скажем, украинцы. Однако множество людей из этих мест было вывезено отсюда. Кто в Сибирь, кто в Казахстан, Узбекистан, Таджикистан. В расправе над многими кавказскими народами Эмиру Бухаровичу виделось другое. Он считал, что таким образом Сталин расчищал дорогу для будущей русификации Северного Кавказа. То же самое он делал чуть позже с татарским населением в Крыму.

Семья Эмира Бухаровича была вывезена в Бухару. Немногие доехали туда. Погибли в пути и его родители, а сам он попал в детский дом. Одна из воспитательниц детского дома, в то время молодая русская женщина, с симпатией отнеслась к бойкому, улыбчивому, черноволосому мальчугану. Когда он подрос, она рассказала ему, кто он и откуда. Познакомила с другими карачаевцами. Такое для воспитательницы было непозволительно, и вскоре после этого она неожиданно исчезла. Среди выходцев с Кавказа отыскались и его односельчане. Рассказала воспитательница и об истории его имени и отчества. Когда малыша в детском доме спросили, как его зовут, он в ответ пролепетал что-то вроде Эмир. Заведующий рассмеялся и сказал:

– Ну, что же, быть тебе Эмиром Бухарским. Так и записали в его метрике: Эмир Бухарович, а фамилию дали русскую – Иванов. Незамысловатая, однако, оказалась фамилия, ошибся Олег Романович.

Иногда в дом Эмира Бухаровича заходили обвешенные оружием бородатые мужчины в камуфляже. Они бросали на Олега Романовича недобрые взгляды, но хозяин что-то говорил им на своем языке, и они переставали обращать на него свое внимание. Что-то передав хозяину или, наоборот, получив у него, бородачи, вскоре уходили, не оглядываясь.

– Кто это? – как-то поинтересовался Олег Романович.

– Лучше не спрашивай, – ответил Эмир Бухарович, они уже давно перешли на ты, – по-нашему, они абреки, и все местные жители по обычаю должны оказывать им гостеприимство.

– Мне трудно понимать ваши обычаи. Вот многоженство, это тоже ваш обычай? – спросил Олег Романович.

– Напрасно так шутишь, дорогой. Многоженство не просто обычай у горцев, а вынужденная необходимость. И не только у горцев, а у многих народов, живущих в сложных природных условиях или во враждебном окружении, – серьезно ответил Эмир Бухарович, – на Кавказе всегда было и то, и другое. Плодородные долины вечно привлекали завоевателей. Люди привыкли жить большими семьями, в основном, в труднодоступных горах. Там больших городов не построишь. Научились жить разобщенно, зачастую подолгу без связи с внешним миром. При этом множество мужчин рано погибало в схватках с врагами или на охоте. Когда кто-то из мужчин погибал, его брат или другой ближайший родственник должен был взять на себя заботу о вдове и детях. Кроме того, женщины должны были продолжать рожать от кого-то детей. Иначе возникла бы угроза гибели рода. Так что это не блажь, а полезный, нужный для выживания обычай.

Получив такую отповедь, Олег Романович задумался, но все же не удержался, сказал:

– Может, по-вашему, разбойников и называют абреками, а по-нашему – они просто террористы, которых надо уничтожать.

– С каких это пор русские люди перестали любить террористов и гордиться их подвигами? – откровенно ехидствуя, спросил Эмир Бухарович. – Кто такие Дмитрий Ульянов, Каляев, имени, прости, не помню, Вера Засулич, Софья Перовская, как ни террористы, именами которых названы улицы во многих городах России, не исключая Москву!

Почесав в затылке, Олег Романович поднял вверх руки. Посмеявшись над своей горячностью, оба решили больше таких вопросов друг другу не задавать и подобные проблемы не обсуждать. Но полностью избегать актуальных для обоих вопросов, конечно же, не удавалось.