Крупным планом

— Ничего, gracias, — сказал я и повесил трубку. Нет никакого резона давать Венди повод для любопытства, с какого это перепугу я звоню ей на неделе с утра пораньше в поисках жены. Не стоит давать ей тему для сплетен во время ее еженедельных званых обедов: Я слышала, Брэдфорды уже не воркуют как голубки.

Брэдфорды. Милостивый Боже!

Зазвонил телефон. Снова Эстелл:

— Мистер Майл интересуется…

— Уже иду, — сказал я.

Его офис был рядом с моим. Состоял он из двух комнат. Массивный письменный стол, как и полагается президенту. Слишком мягкие кресла. Стол красного дерева, за которым проводились совещания. Плохие картины эпохи федералистов. Своя ванная комната. Я дважды постучал и вошел. Он сидел в огромном кожаном кресле и выглядел еще меньше, чем обычно.

— Красивый костюм, — заметил он, разглядывая мой темно-серый костюм в полоску. — Брукс?

— Хьюго Босс.

— Позволяешь фрицам себя одевать?

— Вы могли бы познакомить меня с вашим портным.

— Ну, нет, — заявил он. — Я здесь единственный парень, которому позволительно одеваться, как Натан Детройт.[11] Ты же должен выглядеть весь из себя Лигой плюща,[12] чтобы потрафить нашим клиентам из загородного клуба.

— Вроде Берковичей?

— Мистер Беркович считает тебя незаходящим солнцем.

— Что есть, то есть.

— Я серьезно. Я нахожу для фирмы такого гонифа,[13] как Беркович, и какой-нибудь хорошо воспитанный представитель голубых кровей, вроде тебя, относится к нему уважительно… Я тебе скажу, он теперь думает, что он Нельсон Рокфеллер. И я уверен, что он предоставит тебе большую скидку на новую «Эльдорадо»… хотя никто не видел, чтобы ты водил такую крикливую машину в том белом городе, где ты обретаешься.

— У нас в Нью-Кройдоне есть евреи, — возразил я, чтобы продолжить болтовню.

— Ну да… в качестве наемных рабочих. Так что там у тебя получается с документами Берковича?

— Требуется еще несколько уточнений по родственным связям, да еще два пункта, которые могут быть оспорены, относительно оставшихся выплат по доверительному управлению. Пустяки.

— Жаль, что я не могу сказать того же самого насчет дела Декстера, — заметил Джек.

— Недавно умерший Дик Декстер из компании «Медь и кабели»?

— Тот самый поц. И как мне представляется, очень активный поц, потому что сейчас из Чили объявились три крайне удрученные его смертью дамы в возрасте от пятидесяти четырех до двадцати двух лет, которые утверждают, что за последние двадцать лет родили мистеру Декстеру детишек.

— При чем здесь Чили?

— Самый крупный производитель меди в мире. И никакая это не банановая республика, потому что на меня дважды в день наседает этот хитрожопый адвокат из Сантьяго и грозит добиться эксгумации тела и анализа ДНК, чтобы доказать, что вся эта троица — детки Декстера. Жаль, что Господь не смилостивился и Декстеру не хватило ума настоять на кремации в своем завещании. Тогда я мог бы послать этого пройдоху куда подальше. Но этот тип — та еще штучка: изучил закон о завещаниях вдоль и поперек.

— Сколько он надеется отхватить?

— По десять миллионов на ребенка.

— Вы не посоветовали ему отвалить?

— Нет. Я предложил по пятьсот тысяч на ребенка. Но думаю, удастся сойтись на миллионе сто.

— Миссис Декстер, вероятно, была вне себя от радости, когда узнала, что станет на три миллиона с гаком беднее?

— Этот Декстер после уплаты налогов стоил примерно сорок семь миллионов. Так что она вполне может позволить себе отдать три миллиона триста, особенно если ей не захочется всей этой суеты с эксгумацией, которая гарантирует внимание прессы. Ты бы видел эту даму — жена Декстера сделала столько пластических операций, что у нее на шее узел. Туда стянули все лишнее.

— Ну, во всяком случае, это повеселее, чем дело Берковича.

— Есть свои плюсы. Помогает провести время.

Он улыбнулся устало и безрадостно. Мне эта улыбка не понравилась.

— Садись, Бен, — сказал он.

Я послушался. Загудел его телефон, вошла Хилди, секретарша Джека:

— Простите, что мешаю, мистер Майл, но звонили из офиса доктора Фробишера.

Джек остановил ее на половине предложения:

— Скажи им, что меня здесь нет. Что-нибудь еще?

— Мистер Брэдфорд, Эстелл просила передать, что она снова пыталась дозвониться до вашей жены, но…

Теперь пришла моя очередь перебить ее:

— Все в порядке Хилди. Поблагодари за меня Эстелл.

Джек отключил телефон и внимательно посмотрел на меня:

— На домашнем фронте все в порядке?

— Нормально, Джек. Все в ажуре.

— Врешь.

— Заметно?

— Ты отвратительно выглядишь, Бен.

— Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться с помощью двадцати четырех часов сна. Зато вы… вы выглядите по-деловому.

— Неправда, ничего подобного, — сказал он.

— Ну, верно, — сказал я, стараясь отвлечь его от моей семейной жизни, — выглядите как человек, который только что провел пару недель с стриптизершей в Палм-Спрингс.

— Теперь ты несешь полную хрень.

— Простите, — извинился я, удивленный его раздраженным тоном.

Он тупо уставился на свой стол и сидел так, как мне показалось, несколько минут. Затем сказал:

— Я умираю, Бен.

Глава четвертая