Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

Поздно вечером дочка прочитала рассказ и предложила назвать его «Ожи­дание». Прочитала Галина, сказала, рассказ хороший и название вполне подхо­дящее. Прочитал Саша. Он согласен с Ольгой - ещё бы, муж и жена! И дал мне прочитать чей-то «ничейный» коротенький рассказик, где главный герой - маль­чик - готов оплатить рабочий день отцу только за то, что он хотя бы один раз не уйдёт на свою вечную работу.

Жаль, не может прочитать мой рассказ Мария, у неё было бы своё мнение.

16 апреля. Очередное заседание секретариата Исполкома. Единственный вопрос: «Международный писательский конгресс: “Русский язык - связующая нить культур”». Я прочитал список лиц, которые предлагаю включить в состав оргкомитета по подготовке конгресса. Одобрили. Добавили ещё несколько имён.

Подготовил обращение от имени С. Михалкова:

«Дорогие друзья!

Как давний член редколлегии, от всей души приветствую выход в свет обнов­лённого журнала «Аврора». В прежние годы он был одним из лучших в стране. Его любили читатели, в особенности молодёжь, которой сегодня необходим чест­ный, высоконравственный собеседник. Буду рад, если моим коллегам, писателям Санкт-Петербурга, окажется по силам возрождение былой славы «Авроры».

Искренне, Сергей Михалков».

В среду придёт Сергей Владимирович, если посчитает нужным, подпишет.

18 апреля. Утром, когда ехал в метро, позвонил Аврутин:

- Почему ты не сказал мне, что Россия выдвинула тебя на премию Союзного Государства?

- Забыл. А что?

- Мне сейчас предложено подготовить о твоём творчестве статью. Буду делать это с большим удовольствием. И думаю, Премию ты получишь. От России ты единственный писатель, ещё какой-то артист и театральный коллектив.

- Хорошо бы, - вздохнул я. И огорчился, когда он сказал, что поездка его с Мачульским в Москву откладывается, здесь они появятся не скоро. Значит, включа­ются тормозные системы нашего библиотечного проекта.

Для интервью НТВ пришёл Михалков. По лестнице, опираясь на палочку, он поднялся сам, а когда шли по коридору, пришлось поддерживать его под руку. Спросил у меня, вошёл ли я во все МСПСовские дела? Ну да, кажется.

- Видите, Иван Иванович, 95 лет, с трудом хожу (на самом деле - 94). А бегать уже вообще перестал.

- Древние греки говорили: «Больше ходишь - дольше ходишь», - напомнил я.

- Древние греки много чего умного говорили, но, судя по их нынешней жизни, мало что им теперь пригодилось.

- Устали, - сказал я. - Идёт процесс накопления для будущих подвигов Г ерак- ла и прочих героев и богов.

- Никаких подвигов не будет, Америка не даст. Она сама живёт серой, потре­бительской жизнью и диктует эту серость всему миру.

- И нам тоже? - спросил я.

- А вы что, телевизор не смотрите? Что там, кроме серости? И ещё трагедий и катастроф.

Вошли в канцелярию - здесь его ждали телевизионщики. Сергей Владимиро­вич проследовал к себе в кабинет, я отдал ему на подпись его обращение к воссоз- дателям «Авроры», которое он тут же подписал. Я по факсу отослал в Петербург, Коняеву.

Две скорбные вести: умер писатель Роман Солнцев и покончил с собой поэт из Томска Александр Казанцев.

С Казанцевым мы нередко встречались в Москве. В прошлом году он, будучи председателем Томской областной писательской организации, принимал меня и Дениса Устинова. Мы там представляли МСПС, я - как секретарь Исполкома, Устинов - как заместитель главного редактора журнала «Дом Ростовых» (главный редактор - Ф. Кузнецов). Нас на своей машине встречал в аэропорту местный поэт Геннадий Скарлыгин - не член Союза писателей, но стихи пишет хорошие, и я со­действовал его вступлению в Союз.

Той же осенью в Томске прошло отчётно-выборное писательское собрание, на котором подавляющим большинством голосов руководителем вместо Александра Казанцева был избран Г еннадий Скарлыгин. Произошло это по нескольким при­чинам, главная из которых - «связь» Казанцева с девочкой-малолеткой.

Я посочувствовал томским писателям, которым приходится решать столь далё­кие от творчества вопросы. А Казанцев, перестав быть их руководителем, остался главным редактором большого литературного журнала «Сибирские Афины».

В одном из номеров газеты «Российский писатель» я увидел письмо, подпи­санное Казанцевым, где он просил руководство СП России во главе с Ганичевым обратить внимание на вопиющую несправедливость, что его сняли с должности руководителя. Не знаю, как реагировал Ганичев и что происходило в самом Том­ске, только стало известно, что Александр Казанцев покончил с собой, выбросив­шись из окна. Якобы его лишили не только должности, но и журнала, а родители девочки обратились в правоохранительные органы, обвиняя Казанцева в недо­зволенной связи с их дочкой.