Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

4 сентября. Москва. Вернулся в столицу - и сразу в Переделкино. Дочка Оля прибыла сюда вчера вечером. Саша уехал на машине в Петербург, где нынче Галина с внучкой. В нашей московской квартире большой ремонт. Сначала по­клеили новые обои, сейчас кладут паркет. Работы на 10-12 дней, всё это время мы с дочкой будем жить в Доме творчества.

Раннее бабье лето - 23 градуса тепла. Синее небо, щедрое солнце. И почти нет жёлтых листьев, тогда как в Петербурге их полным-полно.

На службе встретился с Кузнецовым - он обрадовался, что я приехал раньше, чем он предполагал. Он сам собирается в отпуск, а здесь нужно заниматься дела­ми. Главное из них - участие в «Днях русской культуры в Армении», куда пред­стоит полететь мне. Но к этому вопросу мы ещё вернёмся.

Салтыкова озадачена и даже уязвлена: Владимир Георгиевич Бояринов попал в больницу, сделали операцию. Его состояние усугубляется тем, что он ушёл из семьи, «связался с молодой» (сотрудницей Московской писательской организа­ции), ездил с нею в Карловы Вары. Жена в гневе, приходила к нему на работу, грозила убить Бояринова, а его возлюбленной залить лицо кислотой. В общем, леди Макбет наших дней. Я однажды видел жену Бояринова - крошечного роста, женщина-ребёнок.

Салтыкова сказала, что Михалков об этом не знает. И хорошо, ему только этого не хватало.

Мне Владимир Георгиевич по-человечески интересен. Хороший поэт, а это в нём главное. В остальном - каждый человек сам себе режиссёр.

6 сентября. Дочка после работы приезжает поздно, и я каждый вечер её встречаю на станции. Она рассказывает о банковских делах, в частности, о систе­ме кредитования. Мне по душе её обширные знания, её понимание не только эко­номических, но и нравственных принципов. Мне в ней всё по душе, прежде всего, строгость в словах и поступках. Она никогда ни на кого не жалуется, хотя в её жизни, как во всякой другой, тоже немало обид и огорчений. Пятнадцатилетней девочкой она стойко перенесла уход из Вагановского училища, где была одной из лучших учениц, но где ей, к сожалению, не хватило физических данных. Чтобы расставание с мечтой стать артисткой было не столь болезненным, некоторое время занималась в молодёжном коллективе театра «Хореографические миниатю­ры». Потом - в ансамбле «Фламенко», даже ездила на выступления в Финляндию. После успешного окончания петербургской гимназии и университета, поступила в аспирантуру и стала кандидатом экономических наук. И всё это, хотя и с не­малым трудом, но вовремя, без срывов и метаний. Вовремя вышла замуж, родила дочку, определилась с профессией и работой. Весьма начитанная, современная молодая женщина. Её муж, Саша Докучаев, выпускник Санкт-Петербургской во­енно-космической академии имени Можайского. Познакомились они в кафе «Ме­тро», когда Оля училась на втором курсе «Политеха», а Саша - на пятом «Можай- ки». Была у него на выпускном вечере, после которого Саша получил назначение в Якутию на станцию слежения за спутниками.

Нам с женой казалось, что дочка спокойно относится к расставанию с другом: пишет ему письма, продолжает учёбу и нечасто в разговорах с нами упоминает его имя. Оказывается, всё далеко не так, мы её сдержанность принимали за спо­койствие. И однажды летом, когда я был на даче, она приехала: нужно со мной посоветоваться. Хорошо, пойдём на озеро, по дороге потолкуем.

До Лебяжьего озера от нас около четырёх километров. Пока шли, я узнал, что Ольга всё это время только и думает о Саше и беспокоится, всё ли у него хорошо. Я говорю: мол, он военный человек, служит, вот уже стал старшим лейтенантом. И тут она заявляет, что ей надо срочно к нему в Якутию. Она повидается с ним, побудет немного, а к учёбе вернётся, и всё пойдёт своим чередом.

В принципе, я мог согласиться с её доводами - пускай слетает к любимому. Но всё же решил воздержаться от прямой поддержки и выразить ей своё понимание. Я сказал: «Можно, конечно, поехать и навестить друга. Но вот как я представляю себе вашу встречу: сначала радость, восторг, что вы снова вместе, отличное на­строение и так далее. Но тут же возникнут проблемы, главная из которых - где тебе остановиться. Он военный человек, офицер, живёт там, где укажут, и что, скажи, ему делать с тобой? Куда селить? Мой совет: не тебе ехать в Якутию, а до­ждаться, когда он сам приедет в отпуск в Петербург или к своим родителям в Мо­скву. А там, возможно, он примет решение перейти на гражданку. Сейчас в нашей армии не особенно держатся за офицеров, так что препятствовать не будут».

Полагал, дочка станет возражать, доказывать, что раз уж надумала, то надо ехать, а она молчит. Пришли на озеро. Солнечный день, тепло. Но она не стала купаться, а простояла на берегу, пока я плавал и нырял. На обратном пути она сказала, что напишет ему большое письмо и пошлёт носки, связанные из шерсти нашей Дуни.

Вскоре мы с Галиной узнали, что Саша действительно уволился из армии, хотя командование части, в которой он служил, не хотело отпускать толкового офице­ра. Даже майорскую должность предлагали, но он с благодарностью отказался...