Крупным планом (Роман-дневник). 2007

Звонил из Сухума Мушни Ласуриа - президент Ассоциации писателей Абха­зии, напомнил о том, что грядёт 90-летие Баграта Шинкуба, и сказал, что они хо­тели бы видеть у себя известных писателей, прежде всего Михалкова, Кузнецова, Ганичева, Куняева и др. Я ответил, что Ганичев в эти дни будет проводить выезд­ной Пленум в Белгороде. Михалков далеко не в том состоянии, чтобы пускаться в дальнюю дорогу. У Кузнецова - бесконечные суды. Но Куняев дал согласие приехать. Сообщил также, что подготовил обращение Михалкова к участникам торжеств и письмо - благодарность за приглашение Президенту Абхазии Сергею Багапшу.

- Мы хотели бы ещё видеть у нас Римму Казакову и Андрея Битова, - сказал Мушни.

- Пожалуйста, созванивайтесь с ними. У нас, к сожалению, мало контактов.

Не успел положить трубку, как снова звонок, на этот раз - Кузнецов. Он только

сейчас общался с Михалковым, и тот сказал, что кто-то из нас обязательно должен быть в Абхазии. Но так как он, Кузнецов, по уши занят подготовкой документов к суду, возможно, придётся ехать мне.

Из Минска позвонил Аврутин - меня приглашают в Брест на Международный фестиваль русской поэзии в Республике Беларусь «Созвучье слов живых». Отъезд из Москвы 17 мая.

19 апреля. С пригласительным билетом в кармане и с немалым интересом пришёл в ЦДЛ на юбилейный (60 лет) вечер Бориса Николаевича Тарасова - рек­тора Литературного института, писателя, философа, автора многих книг, в том числе в серии ЖЗЛ: «Паскаль» и «Чаадаев».

Зал - битком. На сцене - юбиляр, Ганичев, Костров, Гусев, Палиевский, кто- то ещё и единственная женщина - Наталья Алексеевна Нарочницкая. Уже давно я питаю к ней глубокое уважение за ум, определённость взглядов, смелость в суж­дениях, любовь к Отечеству. До неё выступали многие, в том числе депутат Го­сударственной Думы Иосиф Кобзон. Наконец, слово предоставили Нарочницкой. Я не ошибся, её речь понравилась мне и залу: умно, по делу, в органической связи творчества юбиляра и его книг с днём нынешним. И подумалось: интересно, а что получила бы страна, если бы эта женщина стала Президентом России? Праздная мысль, потому что не готова сейчас страна иметь Президента-женщину!

Выступил и другой мною уважаемый человек - Пётр Палиевский. Запомни­лось его обращение к юбиляру:

- Вы, Борис Николаевич, собрали здесь такую православную рать, перед кото­рой враг рода человеческого «трепещи, воспламенись и исчезни». Однако этого не происходит. Наоборот.»

Большую радость мне и залу доставил сын Бориса Тарасова - Андрей. Сочным, красивым басом он исполнил несколько романсов, и это было прекрасное допол­нение к биографии отца, к его обоснованной жизни.

Позвонил президент Академии российской словесности Ю.А. Беляев, попро­сил быть во вторник в Свято-Даниловом монастыре на встрече с митрополитом Кириллом. Сказал, что будут Д. Жуков, В. Муссалитин, А. Печерский, Ю. Поля­ков и другие. Нам предстоит ответственное дело - вручить митрополиту Кириллу Диплом Почётного президента Академии (до него был Виктор Сергеевич Розов).

20 апреля. Гулял с Марией. Завтра идём в цирк, и я долго рассказывал ей, что это такое. Про воздушных гимнастов, про акробатов. Про обезьян, медведей, кошек, собак и слонов. И, конечно, про клоуна. Больше других её заинтересовал клоун, она уже теперь ждёт с ним встречи.

- Клоун рыжий, - сказал я. - У него огромные ботинки и красный нос.

- Я околона (клоуна) не боюсь, - сказала Мария. - Я тоже буду околоном.

В хоккейной коробке у школы женщина бросала своему фоксику резиновую утку, и тот мчался вдогон, подбирал её и приносил обратно. Мария неотрывно следила за ними, а когда они ушли, подобрала прутик и попросила, чтобы я тоже бросал, а она будет приносить. Вот она уже сама может придумывать игры.

21 апреля. С утра с Марией гуляли у школы. Ночью шёл дождь, и с утра на асфальт вылезли розовые дождевые черви. Мария аккуратно обходит каждого червяка, говорит:

- Боюсь. Убери, убери их, зачем они?

Я сказал, что черви - отличное удобрение земле и корм птичкам. Они уже вы­вели птенцов, им нужно хорошее питание, и червячки специально вылезают для того, чтобы птичкам было чем их кормить.

- Жалко червячков, - вздохнула она.

Вечером поехали в цирк на проспект Вернадского. Огромный шатёр, много взрослых и детей. Праздник! Мария у папы на коленях. Г аснет свет. Звучит музы­ка. Начинается представление.

С цирком у меня давние трогательные отношения, о коих я написал в «Откры­том ринге». Но с годами моё уважение к мастерам этого удивительного искусства только возрастает. Потому что цирк - честная работа во всём, даже в иллюзионе и фокусничестве. Труднее всего приходится клоунам, они всегда должны быть в ладу с юмором, а юмор, как известно, обязан оставаться вечно живым и новым.