Крушение

– Что у нас сегодня, тематическая вечеринка для пенсионеров? Бог мой, Терри, как низко ты пал, как изменились твои вкусы!

Я стою и жду, что сейчас охранник двинет наглецу в нос или, на худой конец, выпроводит из клуба, но вместо этого он радостно смеется и опускает веревку, чтобы высокий блондин прошел на лестницу.

– Лично я, Роб, беру, что могу, в идеале – без оплаты.

– Простите меня, – я делаю шаг вперед, так что оказываюсь между веревкой и Робом, выпрямляюсь во весь свой рост, пять футов и шесть дюймов. – Вообще-то я живой человек и у меня есть уши, я не глухая пока что.

– Да зашибись, у нее есть уши! – Высокий блондин оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и призывает компанию на лестнице посмотреть тоже и повеселиться. – А ты обидчивая, дорогуша, да? Что стряслось-то? Удача от тебя отвернулась?

– Скажите, а вы всегда так грубы или только с женщинами, которые настолько в возрасте, что на них уже не производят впечатления ни ваш прикид, ни милая мордашка?

– О-о-о, – его лицо светлеет от удовольствия, словно я только что сделала ему комплимент. – Я понял. Вы на милых мальчиков не особенно падки, вам подавай верзил вроде Терри. – Он кивает в сторону охраны.

– Вообще-то мне нет дела ни до вас, ни до него, я сюда пришла увидеть Алекса Генри.

– Француза, да? Любишь иностранцев, старушка?

– Прекрати так называть меня, ты, маленькая задница! – Я произношу эти слова раньше, чем успеваю подумать о том, что говорю.

Терри делает шаг ко мне и предупреждающе кладет мне руку на плечо, но Роб оттесняет его.

– Оставь ее, Тер, – он осматривает меня опять сверху вниз и сужает глаза. – Алекс Генри нужен? Его тебе надо?

Я киваю, но молчу.

Он смотрит на охранника, с которым я разговаривала первым.

– У Алекса была когда-нибудь такая старушка?

Я уже начинаю сжимать пальцы в кулак за спиной, чтобы ударить им Роба по его самодовольной покровительствующей роже, но он тут же говорит:

– Впусти ее. Должно получиться смешно, – Роб кивает в сторону Терри, который приподнимает брови, но отступает и пропускает меня на лестницу. И я поднимаюсь.

– Давай, дерзай, старушка! Стащи с него штанишки! – кричит мне вслед Роб, а я шагаю уже через две ступеньки. Чем быстрее переговорю с Алексом Генри, тем быстрее уйду отсюда. В этом клубе есть что-то, что сведет с ума любого больного клаустрофобией: потолок слишком низкий, внутри слишком много народу и слишком жарко. Все это проскальзывает в моем мозгу, как только я поднимаюсь на вершину лестницы, – если здесь начнется пожар, погибнут все, потому что выбраться через узкую входную дверь будет просто невозможно. Стараюсь подавить в себе панику, которая уже острыми когтями впивается мне в сердце, примечаю группу девушек, похожих на Митси, а также – двух здоровенных боксерского типа парней со сломанными носами. Меньше всего мне сейчас хочется словить паническую атаку.

В VIP-зоне еще теснее, чем внизу, мне понадобилось минут десять, чтобы протиснуться между телами и пробраться туда, где можно сесть, к противоположной стене. Теряю счет подтянутым девушкам, похожим на моделей, и атлетически сложенным мужчинам, которые откупоривают бутылки с шампанским, танцуют прямо на стульях и сплетаются друг с другом в танце. Некрасивых тут просто нет, словно эта зона специально создана только для идеальных людей с идеальной внешностью, и я вижу, как на меня пялятся, но продолжаю пробираться сквозь толпу. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой старой, некрасивой, толстой и никогда еще не была так сильно не в своей тарелке, но и это слишком слабо сказано, чтобы описать мое состояние.

– Алекс Генри, – говорю я вслух и замечаю его.

Я не была уверена, что узнаю Алекса по парочке смазанных фото в Интернете и постеру в комнате Шарлотты, на котором он красуется своим обнаженным торсом. Но ошибки быть не может: это его светло-карие глаза и высокие острые скулы.

– Простите, простите меня, пожалуйста, – я начинаю работать локтями, чтобы продраться к нему сквозь людей, окружающих его столик. – Мне очень надо поговорить с Алексом.

Ловлю на себе бесчисленное количество грязных взглядов, кто-то толкает меня в бедро и проливает, надеюсь, все же белое вино мне на платье… но я не обращаю внимания, потому что вдруг оказываюсь на расстоянии метра от Алекса. Нас разделяет матового стекла столик с букетом, шампанским и бокалами на нем.

– Алекс?