Крушение

Бегу что есть сил. Холодный ночной воздух обжигает лицо, колышет подол платья, отталкивает меня, мешая двигаться, замедляет, а я продолжаю на пределе возможностей бежать, надеясь, что станция метро уже совсем близко. Женщина в бейсболке и спортивной куртке переходит дорогу в самом конце улицы, и я начинаю кричать, чтобы она меня заметила, прося о помощи, но не могу произнести ни слова. Единственное, что я слышу, это свист собственного дыхания и цокот каблуков по тротуару. Тот, кто бежит за мной, уже совсем близко. Я буквально ощущаю, как расстояние между нами тает, как он сверлит мне спину взглядом, как впивается в затылок. Уже не так далеко, метров сто, может быть…

Нет, только не это!

Мужчина в желтой куртке охранника перекрывает вход в метро, натягивая цепь с одной стороны входа до другой.

Остановитесь!

Стараюсь закричать, сказать, чтобы он меня пропустил, но вот он уже исчез в маленькой боковой дверке и закрывает ее за собой. Я бросаю взгляд на улицу и на шоссе за ней. Я в панике, колени подгибаются, по спине градом льется пот, но я продолжаю бежать. Бегу левее, прямо за женщиной, которую увидела несколько мгновений тому назад, теперь я уже ближе к ней, вижу, что у нее в ушах наушники. Она не смотрит по сторонам. А на другой стороне улицы еще одна женщина – азиатка, в возрасте, она смотрит на меня с любопытством, потом быстро отворачивается, когда я ловлю ее взгляд на бегу. Выбегаю на дорогу, чтобы догнать ее, но мне навстречу мчится машина, и я вынуждена отпрянуть. Вынуждена остановиться.

– Сью, – мужской голос выдыхает мое имя, и у меня в голове словно выключают свет. Не могу пошевелиться. Не могу заговорить. Дышать не могу. Жду. – Сью…

Сейчас со мной все будет кончено…

* * *

Среда, 12 августа 1992

Мне надо написать это очень быстро, потому что Джеймс уехал в больницу, и я не имею представления о том, когда он вернется. Стало слишком опасно оставлять дневник в моей швейной комнате, так что я начала прятать его под половой доской в прихожей. Таким образом, если со мной что-то случится и полиция станет обыскивать дом, они найдут этот дневник и узнают всю правду о Джеймсе, о том, что он сделал со мной. Все это станет достоянием общественности.

Поэтому напишу столь ясно, сколь вообще умею: я думаю, он собирается меня убить.

Я не знаю когда и не знаю, как это получилось, но он дошел до того, что говорит мне, что якобы лучше проведет жизнь в тюрьме, чем представит, как я «развожу ноги» перед другим мужчиной, и, принимая во внимание те обещания, которые он посылает в адрес этого гипотетического любовника, я имею все основания бояться Джеймса.

Впервые он оставил меня одну с воскресенья, но он и не думает, что я могу сбежать. Он запер меня внутри, в доме, отключил телефон, поэтому я не могу позвать на помощь и не могу постучать в стену, ведь парочка, которая с нами соседствует, уехала на выходные, и за нашей стеной теперь никого нет. Я проверила все окна в квартире, даже дважды, но они наглухо заперты, а на черной лестнице – два замка, поэтому я могу даже не пытаться ее открыть. Час назад я старалась привлечь внимание какой-то женщины, крича в щель для писем в двери, но она даже не обернулась. Может, кто-то из водителей на дороге услышит мой крик? Но вряд ли, дом стоит так далеко от дороги, что так едва ли что-то слышно.