Крушение

Но ему вообще не хотелось произносить эти слова вслух. Слишком они были святы, чтобы разбрасываться ими направо и налево, особенно в присутствии Джилл. Руки Лиллиан сжимали его все крепче. Больше всего на свете Дейву хотелось сейчас освободиться из этих объятий. И он сдался.

– Всегда, Лили.

Лиллиан с улыбкой наклонилась и легко поцеловала его в губы.

– Всегда, – шепнула она, и ее губы пощекотали ему рот. Они были гладкими и такими же приятными, как возвращение в их маленькое островное укрытие после целого дня, проведенного на охоте. Ему хотелось ощутить их глубже, хотелось прижать ее к себе так, чтобы почувствовать, как бьется ее сердце, а потом швырнуть ее обратно в машину и умчать с ней, куда глаза глядят. Но рядом стояла Джилл.

Потихоньку отжимая от себя Лиллиан, Дейв чувствовал, как горит у него лицо и колотится сердце, разрываемое противоположными желаниями. Джилл, громко вздохнув, отвернулась от них и пошла к отелю.

Он увидел Лиллиан только на следующий день, вечером, уже в банкетном зале. Сине-серебристые блестки ее платья, посаженные плотно, как рыбья чешуя, улавливали и отражали малейшие лучики света в пустом, полутемном помещении. Одинокая бретелька, мерцая, обвилась вокруг ее правого плеча, оставляя левое свободным. Ее кожа, еще каштановая после месяцев, проведенных на палящем солнце, точно светилась изнутри. Лиллиан повернулась, чтобы шепнуть что-то подруге, и Дейв увидел длинный узкий вырез на ее платье, который не столько открывал, сколько подчеркивал ее безупречную талию и скульптурную спину, где под лопаткой, полускрытый краем платья, белел шрам, словно еще одна их маленькая тайна. Да, облегчить ему жизнь явно не входило в ее задачу.

Наконец она заметила его и улыбнулась, и Дейв, затаив на миг дыхание, улыбнулся ей в ответ. Им вдруг овладела та самая нервозность, которую он испытывал рядом с ней раньше, когда у него потели ладони, а слова становились тягучими, словно ириски, и никак не шли с языка. Давно это было.

Раньше он вообще был порядочным притворщиком. Почему так и преуспел в отделе по связям с общественностью: ведь он всегда знал, к кому каким лицом повернуться, и это никогда не было его собственное лицо. Но вот однажды, на одной пресс-конференции, когда их уже сняли с острова и привезли домой, один журналист задал отощавшей, кожа да кости, Лили такой вопрос: была ли у нее одежда на острове или она ходила голой? И тогда Дейв забыл о профессиональной улыбке, забыл о спокойствии и выдержке. Он рванул на себя микрофон и велел тому парню из какого-то таблоида катиться ко всем чертям.

Притворщик Дейв исчез, погиб в авиакатастрофе. Нынешнему Дейву казалось, что он просто повзрослел на острове, и только сегодня, увидев сияющую Лиллиан, безупречную, точно ограненный бриллиант, он все понял. Она – единственный человек в мире, кто знает его, Дейва, таким, какой он есть. Знает все его темные стороны, все потайные мысли – и все равно любит. С ней ему никогда не надо было притворяться; Лиллиан и остров помогли ему узнать, кто он такой на самом деле.

– Дейв! – Лиллиан помахала рукой и пошла к нему, пробираясь между пустых стульев, которые обступили столики с хрупким белым фарфором и серебристыми приборами. – Как приятно встретить знакомое лицо. – За ней спешила Джилл, ее унизанное бусинами платье-чехол цвета электрик колыхалось вокруг нее, заставляя вспомнить о моде двадцатых. Прямой покрой платья, видимо, содержал в себе какой-то намек на моду, однако в глазах Дейва он делал подругу-телохранительницу еще более мужеподобной. Да и прическа – короткие, торчащие торчком огненные иголки – ничуть не смягчали ее облик.

– Нам придется сидеть вон там, – крикнул Дейв и кивнул, показывая на длинный стол, который стоял на помосте в передней части зала. Здесь все было, как на свадьбе, только громадных размеров. Золотая филигрань украшала стены с развешанными по ним бесчисленными портретами мужчин и женщин в париках. Пожалуй, даже Бет нашла бы, что здесь слишком роскошно.

– Какой ты красивый, – сказала, поравнявшись с ним, Лиллиан. Ее руки скользнули под его расстегнутый пиджак, обвились вокруг его талии и так застыли. Голова как-то по-особому удобно легла ему на плечо – наверное, из-за того, что Лиллиан была на каблуках. Он едва удержался, так ему хотелось зарыться носом ей в волосы и втянуть знакомый запах фрезии и ее кожи.

Джилл кашлянула.

– Когда же мы познакомимся с Бет? – спросила она.

Рука Лиллиан продолжала лежать у него под пиджаком, точно они были женаты давным-давно и посещать официальные приемы вдвоем им было не впервой. Дейв тоже не упустил шанса положить руку на бедро Лиллиан, и теперь испытывал особенно острое удовольствие от того, что его большой палец оказался прямо на обнаженном изгибе ее талии.

– Она осталась дома, болеет, но шлет всем привет. – Отвечая Джилл, Дейв наклеил на лицо совершенно ненужную улыбку. Он прекрасно знал, что Джилл плевать на то, как там Бет, просто она хотела напомнить ему, что он женатый мужчина.