Крушение

– Сейчас позвоню Эндовер, все ей скажу. Не хватало, чтобы по ее стопам окочурился еще кто-нибудь…

– Ну вот, на сегодня доброе дело сделано, – сказал Майло. – А что, точки космической благосклонности доступны всем. И вот еще что: я тут разговаривал с одним бывшим патрульным из центра. Сейчас он уже в годах, на кабинетной работе, а раньше дежурил на районе. Так вот, он помнит Зельду и подтверждает, что она в самом деле обитала на улицах. Я сличил время – примерно через полгода после того, как закрыли тот сериал; значит, съехала она довольно быстро. Тот коп как раз брал ее на второй ходке и сказал, что на самом деле она попадалась чаще, но он из жалости ее не брал: мол, такая молодая, а уже пробу ставить негде. Он понятия не имел, что Зельда актриса; был уверен, что концы с концами она сводит, торгуя собой, хотя ни разу ее на этом не ловил. Четкой территории у нее не было, ошивалась то тут то там между Скид-Роу и Маленьким Токио – где бордели, наркопритоны, переходы подземки. Но главное – то, что тебя интересует, – ребенка он с ней ни разу не замечал, и это, видимо, хороший знак: она чувствовала, что разваливается, и по-своему подстраховалась. Вот так. Один из светил психологии как-то сказал мне: позитивное мышление полезно для здоровья. Возьми это на заметку. Кстати, зачем ты мне звонил?

В голове плыло. Кое-как сосредоточившись, я рассказал ему.

– Зайна Ратерфорд? – переспросил он. – Никогда о такой не слышал. Скажу вот что: если она значится пропавшей без вести двадцать пять лет назад, то желаю всем удачи. Ты знаешь, сколько концов ушло в воду при переносе бумажек на компьютер?

– Но все равно, можешь проверить? Ты же сам говоришь, позитивное мышление и всякое такое?

Майло рассмеялся.

– Само собой. А сейчас иди и настраивайся на позитив.

– В смысле?

– Мне тебе рассказывать? – упрекнул он. – Иди, целуй свою хозяйку. Со своей хвостатенькой профурсеткой в придачу. Я ее, кстати, вспоминал, когда уписывал второй кубинский сэндвич из догги-бэга. Твоя плоскомордая мамзелька, кажется, без ума от телятины? Уж я-то помню, как она втихаря подбирала под столом мясные ломтики. А потом на меня же тявкала.

– Ты ей оставил чуток поживиться?

– Ага, сейчас… Ностальгия и реальность – вещи несовместные.

Глава 20

Перед самым моим уходом из кабинета компьютер пиликнул, указывая на входящий и-мейл.

Тема: «чё насчет зельды»

«К сожалению, она ушла из жизни»

«нет! ты ее друг?»

«Психолог. Мы можем поговорить? Я могу тебе позвонить»

«вот номер»

Минуту спустя я излагал детали молодому человеку с кротким голосом.

– Трагично, слов нет, – сказал он. – Зельда была прекрасным человеком.

– Вы хорошо знали друг друга?

– Не так чтобы очень, но она была одной из немногих, кто относился ко мне по-человечески. Чего я вряд ли заслуживал: егозил напропалую и вообще с самого начала не хотел сниматься. У меня родители в детстве были актерами – и даже не актерами, а актеришками; дальше рекламных роликов у них дело не пошло, – так они решили отыграться по жизни за счет меня. Ну а когда сериал загнулся, я решил пойти своим путем и всерьез взялся за учебу.

– Ого. Весьма своеобразное восстание.

Он невесело рассмеялся.

– Они все еще тешатся мечтами, что я стану Ди Каприо и куплю им особняк. К сожалению для них, моя специальность – теорфизика. Ну а Зельда была просто клевой; говорила приятности, подбадривала, улюлюкала, когда я врастопырку рассекал по павильону на доске… Народ орет, жмется по стенкам, а мне в кайф – понтярщик был, вытрепистый. У нее, наверное, нелады с рассудком? Я что-то такое подмечал.

– Ты улавливал признаки?

– Я в смысле, что у нее были проблемы. Хотя ничего экстремального я не наблюдал. Иногда ее просто распирало, и она несла всякую бредятину о Боге, об Иисусе… Но это же актеры, они всегда подпадают под всякую такую заумь. Я на этом вырос, научился с этим обходиться и Зельде отжигал встречно. Для меня она была горячей цыпкой, которая хоть и старше, но я у нее не в игноре. Знаете, как это клево, особенно когда тебе пятнадцать.

– Ты не был знаком с Овидием, ее сыном?

– Она его иногда приводила, но он просто сидел и играл один, я на него реально не обращал внимания. А что?

– Мы никак не можем его найти.

– Может, он со своим отцом.

– А кто это?

– Единственный мужик, которого я с ней видел, – такой уже, в летах. Он иногда приходил в павильон, о чем-то рассуждал с ней, настойчивый такой…

– Невысокий, седой, слегка азиатской внешности?

– Да, точно.

– Это ее психиатр.

– В самом деле? – удивился Джастин. – Хотя я слышал, что у нее есть доктор из психушки. Тогда понятно, почему он такой строгий…

* * *

В восемь вечера позвонил Майло: