Крушение

– Мистер Лоуч? – уточнил на всякий случай Майло.

– Роуч[36]. В самом деле, напоминал какого-нибудь гнусного жука. Все пялился на мою задницу; думал, я этого не замечаю. Со мной почти и не разговаривал – так, через губу. Как будто я у него… декорация. Я даже не понимала, зачем ему ассистентка: в офисе появлялся раз в неделю, и то в основном дурака валял. Я думала, что все скоро сведется к этому…

– К увольнению?

– К траханью. На прежней работе у меня такого не было. А потом она возьми и умри. Моя первая начальница.

– Тоже юридическая фирма?

– Да нет. Зубная. Доктор Регина Коровник, русская. Пожилая уже, никогда не улыбалась, вся такая деловая. Я у нее начала работать сразу после универа, без малого два года назад. Не совсем то, что намечала для карьеры; по специальности я вообще-то театровед. Но если нет целевого фонда… Доктор Коровник мне доверяла. Я у нее управляла всем офисом, а если день работала допоздна, то назавтра она давала мне отгул на кастинги и прослушивания, когда мне было нужно.

– Хорошая постановка.

– А затем у нее случился инсульт, офис закрылся, и четыре месяца подряд я слонялась без дела, а затем вот попала к нему. Его козлы-кадровики взяли меня на двухмесячный испытательный срок, с окладом в шестьдесят процентов зарплаты, без страховки. А на пятьдесят девятый – три дня назад – просто вышвырнули меня. Мошенничество в чистом виде. Заставляют людей батрачить за гроши, а потом кидают их. У меня парень учится на юридическом; так вот, он говорит, я должна подать в суд. – Бритни посмотрела на нас для подтверждения.

– Лоуч огласил причину вашего увольнения? – спросил я.

– Он не сказал вообще ничего. Просто поступила отписка по «мылу» от его козлов-кадровиков. Ночью, когда они знали, что до утра я ничего не увижу. «Завтра не приходите, чек с выходным пособием вышлем вам на неделе». До сих пор его не получила.

– Нехорошо. – Майло мрачно покачал головой.

– Правда? – Она прихлебнула воды. – Сейчас вот думаю: наверное, этого стоило ожидать. Что-то такое случилось за неделю до этого. Не думала, что оно вернется и начнет меня грызть, но, как видно, это так. – Поковырялась палочками у себя в тарелке.

– Что же случилось, Бритни? – задал вопрос Майло.

Отложив палочки, она театрально вздохнула и устремила на нас свои пронзительно-синие глаза.

– Это было… грязно. Не то чтобы этим нельзя заниматься. Не хочу никого осуждать. Но вы хоть осторожность соблюдайте, верно?

– Они…

– Старики. В принципе, у меня с ними проблем нет. Доктора Коровник я уважала. Почитала и любила свою бабушку, она была классной. Я просто хочу сказать… вы хотите, чтобы я в это углублялась? Это может как-то помочь с судебным иском?

Майло обходительно ответил:

– Мы так или иначе должны знать, что вы подразумеваете.

– Хорошо. Рассказываю. На прошлой неделе мне позвонили с нижнего этажа, чтобы я обработала целую кипу документов, которые запрашивал Лоуч: отксерила, рассортировала, скрепила степлером, а затем вернула вместе с оригиналами. Тонны бумаги, тягомотина – по-моему, какие-то законы о недвижимости. Как обычно, кабинет Лоуча пустовал, и я спустилась вниз разгребать ту гору. Потратила уйму времени. Затем что-то заело в первом ксероксе; я и там провозилась, но все наладила. Наконец закончила, отделила оригиналы от копий и пошла в кабинет к Лоучу, чтобы положить их на стол. Постучала в дверь, никого не думая там застать – так, для проформы, – и вошла.

Улыбка Бритни внезапно сделалась лукавой.

– И тут, доложу я вам… О, это была сцена.

– Лоуч был там?

– Был. – Бритни кивнула. – Да еще и с женщиной

. Старуха, может, даже старше, чем он. И они… вы действительно хотите это услышать? Хотя, почему бы и нет? – Со злым озорством блеснув глазами, она облизнула губы. – Короче, вхожу я и вижу перед собой картину: он стоит у себя перед столом, а она перед ним на коленях. И наяривает. Он как завидел меня, сразу побагровел и как-то даже поперхнулся, а она вскакивает и сконфуженно так оборачивается. У меня все бумаги на пол попадали, а я сама выскочила.

– Вот как, – ухмыльнулся Майло. – Пойманы с поличным. Вот и все разговоры о неловкости.

– Сумасшествие, правда? Ну захотелось тебе пошалить, минет поделать – так ты хоть дверь запри! Шон – мой парень – говорит, что это небрежность потерпевшего; готовое дело.

– Н-да. – Я вздохнул. – Лоуч, конечно же, поставил вас в непростое положение.

– Это, наверное, всегда так? Вы кого-то на чем-то ловите, а они потом обвиняют вас, потому что чувствуют дерьмово себя. Так было и с моим парнем, до Шона, – задумчиво сказала Бритни. – Шон другой.

– Поймать кого-то на шалости и оказаться из-за этого виноватым. По сути своей напоминает полицейскую работу, Бритни, – подытожил Майло.

– Да. Похоже, так оно и есть… Мне стало так противно, что я пошла в «Старбакс» и остаток дня не возвращалась. Возможно, они используют это против меня. Меня можно обвинить в нежелании быть рядом, когда он потом выходил из офиса? «Приветик, босс! Ну как, хорошо тебе та бабушка шлифанула шишку? “Шанелью” не пахнет?» Тьфу, гадость…