Крушение

Она с тревогой обвела взглядом этажи башни, где разместились кинозал и два театра, десятки магазинов, кафе, ресторанов, детских клубов. Через час этот центр, уже прозванный в городе «Вавилонской башней», оживет, устремятся наверх лифты, заснуют по этажам любопытные посетители, привлеченные сюда всевозможной рекламой; энергичные продавщицы и официанты будут дарить им свои улыбки, распахнутся двери, зашелестят пакеты и целлофан, зазвонят телефоны. Вавилонская башня – она и есть Вавилонская башня.

В главном холле уже толпились приглашенные и с нетерпением поглядывали на двери. Анжела ощутила энергетический всплеск, пробежавший по залу. Вот двери широко распахнулись, в них показался улыбающийся Энрики, шагающий рядом с Сезаром Толедо. За ними шествовали Марта, Александр и Вилма с детьми. Анжела не сводила глаз с Энрики: он был неотразим — сияющие глаза, белозубая улыбка, уверенность в каждом движении, жесте. Молодая женщина почувствовала, как заалели ее щеки, как засветились глаза. Так было всегда, когда она встречала Энрики, так было все десять лет их знакомства. Анжела вздохнула и оглядела себя в зеркальных стенах, одернула пиджак безупречно сидящего на ней светлого костюма, поправила волосы. В том же зеркале внезапно возникло лицо Вилмы, пристально наблюдающей за ней. «Глупышка, в такой день продолжать ревновать своего дорогого муженька! Но я здесь ни при чем, — Анжела вспомнила, как утром Энрики вертелся возле красоток-танцовщиц. — Вилма, Вилма, вы женаты девять лет, и ты все еще не научилась воспринимать Энрики таким, каков он есть. А он всегда был неравнодушен к хорошеньким женщинам, да что там неравнодушен, он не пропустил мимо себя ни одной юбки. Но моя совесть чиста перед тобой, Вилма. — Анжела с мягкой грустью отвела глаза от зеркала. — Мы с Энрики только друзья».

Анжела присоединилась к семье Толедо и вместе с ними направилась к центральной лестнице. Вход на лестницу преграждала широкая синяя лента, завязанная красивым бантом. На площадке перед лестницей стояли микрофоны, толпились журналисты.

К микрофону подошел Энрики и представил всем своего отца, строителя и хозяина «Тропикал-тауэр шопинга» — Сезара Толедо. От внимательных глаз Анжелы ненаигранное волнение, испытываемое Сезаром Толедо. Молодая женщина видела, как дрожали его руки, когда он развязывал бант, открывая Центр. Анжела направилась с поздравлениями к старшему Толедо, но до нее словно выстрел донесся пронзительный мужской крик:

—  Пустите меня!

Она обернулась, и сразу ее опытный глаз отыскал источник тревоги. Боже, это был Гильерми! Кожаная куртка распахнута, потные волосы прилипли ко лбу, безумный взгляд в ярости мечется по толпе. Охранники бросились к нему. И тут Анжела услышала истошный женский крик: «Пустите его!» Это был голос Марты. Пронзительное «Пустите!» еще долго стояло в ушах Анжелы, хотя праздничная толпа уже растеклась по этажам «Вавилонской башни», не придав значения нелепой выходке, а Марта и ведомый ею Гильерми исчезли в служебном коридоре. Анжела с грустью проводила их взглядом: эта тайна семьи Толедо была ей известна.

Глава 2

Сезару нравилось слушать, как Марта читает внукам книги. Будь то сказки, стихи или вечерний выпуск «Республики». Читала она, не спеша, удивительно точно передавая голосом характер и настроение персонажей. Марта не боялась вставить в авторский текст собственное слово или даже целое предложение, помогая детям лучше понять смысл прочитанного. В общем, Марта разыгрывала перед ними настоящий спектакль.

Сезар у себя в кабинете давно уже просмотрел утреннюю прессу и обстоятельно изучил все заметки, посвященные открытию «Тропикал-тауэра», а теперь спустился вниз, чтобы послушать Марту.

Марта сидела на пушистом ковре, Тиффани и Жуниор устроились напротив и, вытаращив глазенки, внимательно слушали ее неторопливое изложение «Style». На диване в обнимку полулежали Энрики и Вилма, на подлокотнике кресла, словно легкая птичка на жердочке, пристроилась Клара — все с неподдельным интересом слушали оригинальное изложение текста интервью.

— Вот тут нашего дедушку и спрашивают: «Почему вам не нравится, что шопинг называют «Вавилонской башней»? А дедушка отвечает: «Вавилонская башня», о которой рассказывает Библия, так и не была достроена. По воле Всевышнего ее строители потеряли общий язык и поссорились. Я же приложил много усилий, потратил много денег, но довел строительство «Тропикал-тауэр шопинга» до конца. Даже в те времена, когда это здание существовало как идея или карандашный набросок, я уже думал о нем как о некоем центре, месте, где будут собираться жители города, где будут отдыхать, приобретать красивые вещи, заводить новые знакомства». И мне совершенно не понятен смысл сравнения...

— А я не понимаю, папа, зачем ты стал отвечать на такой дурацкий вопрос, — нарушил идиллию Энрики.