Крушение Германской империи. Воспоминания первого канцлера Веймарской республики о распаде великой державы, 1914–1922 гг.

28 июля. С половины десятого заседание президиума партии, вместе с контрольной комиссией. Эберт еще не вернулся в Берлин. Вечером в Фридрихштадте большая демонстрация против войны и военных крикунов, которые весь день наводняли Унтер-ден-Линден. Наша демонстрация была внушительна, однако надолго удержать перевес над патриотическими крикунами, большей частью школьниками, ей не удалось. Полиция вела себя довольно сдержанно.

30 июля. «Берлинер локаль-анцейгер» выпустил экстренный листок следующего содержания: «Мобилизация в Германии. Решение принято в том смысле, в каком его следовало ожидать, судя по известиям последних часов. Как мы узнали, император Вильгельм только что предписал немедленную мобилизацию германской армии и германского флота. Этот шаг Германии есть вынужденный ответ на угрожающие военные приготовления России, которые, соответственно общему положению вещей, направлены против нас не меньше, чем против нашего союзника Австро-Венгрии». Этот листок был выпущен около полудня. Как только он попал в наши руки, Эберт и Браун отправились по поручению партии в Цюрих. Однако до их отъезда нам удалось доставить им на вокзал новый листок того же «Берлинер локаль-анцейгера» следующего содержания: «Грубое озорство вызвало распространение сегодня в полдень листка „Берлинер локаль-анцейгера“ с сообщением о том, что Германия объявила мобилизацию армии и флота. Мы заявляем, что сообщение это неверно». Будут ли когда-нибудь полностью раскрыты все науськивания на войну, скрывающиеся за такими выступлениями?

Позиция Социал-демократической партии в отношении войны

Первые августовские дни, посвященные политическому осознанию войны, предстанут всего живее, если я обрисую их в заметках, сделанных в то время по ночам и полностью отражающих возбуждение и отдельные впечатления от непрерывного обсуждения событий.

31 июля. Заседание президиума партии. Мы ожидали мобилизации с минуты на минуту. Еще раз обсудили все соответствующие мероприятия на всевозможные случаи, ибо считались с очень неумным поведением властей, следовательно, и с возможностью арестов.

Гаазе докладывает о последнем заседании Международного бюро в Брюсселе. Вечером повторяются патриотические манифестации. Около полудня заседание президиума партии с президиумом фракции. Ставится вопрос о созыве фракции, для занятия определенной позиции, в отношении ожидаемого внесения военных кредитов. Поддерживаемый Ледебуром, Гаазе пытается создать настроение в пользу отклонения кредитов в случае созыва рейхстага. Во избежание принятия слишком поспешного решения в том же заседании я для отсрочки окончательного решения отстаиваю созыв фракции в целом; мы не должны спешить. Во всяком случае, я хотел до созыва президиума фракции найти случай поговорить о кредитах с Фишером, Давидом и Молькенбуром. Эберт, которого я мог считать сторонником моей точки зрения, был, к сожалению, за границей. В конце концов мы сошлись на том, чтобы немедленно послать Мюллера в Брюссель, для дальнейшей поездки с Гиюсмансом в Париж и подготовки там тождественного с нашим голосования, а если нужно, то и общей декларации в рейхстаге и во французской палате депутатов. Мюллер немедленно уехал. Около полудня было объявлено так называемое «положение угрожаемости войною». Вместе с тем главнокомандующий, генерал фон Кессель, вступил, так сказать, в управление редакцией «Форвертса».

1 августа. Получено сообщение об убийстве товарища Жореса — ужасающая новость! Я немедленно составляю редакции «Юманите» сочувственную телеграмму следующего содержания: «Глубоко потрясенные, узнали мы ужасающую весть, что ваш, что наш Жорес покинул мир живых. Не могло быть более тяжелой утраты для вас, для нас всех в эту серьезную минуту. Германский пролетариат склоняется перед гением великого борца и от глубины сердца скорбит о том, что именно ныне не может оказаться на месте человек, всю жизнь боровшийся за соглашение Франции с Германией. Его дело не преходяще в истории международного социализма и человеческой культуры». Телеграмма спешно отправляется, но, вероятно, никогда не будет получена. Напряжение в Берлине достигло предельной точки; на улицах чудовищное движение. Хотят достоверных сведений. Вечером, в 6 часов, они налицо: мобилизация!