Крушение империи

- Русские не сдаются,- прохрипел я делая очередной шаг.- Русские не сдаются! РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ…- взревел я и побежал. Тяжко. Грузно. Скрипя зубами от боли. И злобно рыча себе под нос эти слова. Какая там победа уже… но я должен, должен был добежать!

Короче, на следующее утро я проснулся знаменитым. Как оказалось, мой последний километр снимали едва ли не все телестудии, которые освещали этот марафон. От французских до американских и шведских с испанскими. И все зрители этих каналов сейчас гадали что же такое я орал, когда ковылял к финишу… Ну, помните анекдот про репортаж японских журналистов с лыжной гонки в Саппоро? Когда, после того, как посреди гонки, началась оттепель, у русского лыжника спросили как он относится к тому, что погода поставила крест на его шансах выиграть гонку. А русский в ответ произнёс магическое заклинание: «Аихусим!», после чего взял и, таки, выиграл гонку… Вот и моё «магическое заклинание» сразу не расшифровали. Полмира мучилось и гадало глядя на экраны что же это такое я орал, хромая к финишу. Возможно, знаменитый русский мат? Или просто бессвязное бормотание от боли. Потому что ногу себе я за этот километр раздолбал капитально. Вследствие чего дико себя ругал… Ведь я собирался жить долго и счастливо! Теломерную терапию внедрить пораньше. И до этого всё шло хорошо. Мы с любимой даже почти и не болели. Я за все время школы «бюллетенил» всего три раза, причём два из них с типичными детскими болезнями – «ветрянкой» и «краснухой». А любимая всего пять. При том, что в прошлый раз она умудрилась вляпаться и в и коклюш, и в «желтуху». Сейчас же бог миловал… Ну а тут я взял и сдуру устроил себе травму средней тяжести. Причём сам! Вот что мне с того, что я добежал? Дождался бы спокойненько медиков с носилками и всё было бы куда лучше…

Так что вечер после марафона я провёл, страдая от собственного идиотизма. Но потом, вроде как, какой-то старенький эмигрант вслушался в репортаж какого-то из каналов, чей микрофон маячил довольно близко от моего лица, и дозвонился в студию, сообщив им что именно я там рычал. После чего сентиментальные французы зашлись в эйфории. Потому как наружу тут же был извлечен старый репортаж со мной на Кошицком марафоне, а вслед за ними потоком пошли воспоминания разных значимых людей о том, как мы, вместе, сражались с фашизмом, очередной юбилей победы над которым будет отмечаться вот буквально через три недели. Вкупе к этому выяснилось, что ближайшая к отелю, в котором мы остановились, станция метро носит название «Сталинград»… Так что репортаж канала TF 1, корреспонденты которого приехали ко мне брать интервью, начался именно с этого весьма символичного совпадения. Мол, о том, что русские не сдаются – мы помним ещё со времён Сталинграда! Вследствие чего, несмотря на то, что я не вошёл не то что в тройку лидеров, но и, даже, в первую двадцатку, главную задачу, которая передо мной ставилась – привлечь внимание и симпатии «французской прогрессивной общественности», я выполнил даже не на сто, а на триста процентов. Впрочем, это совсем не означало того, что меня по возвращении похвалят, а не устроят выволочку…

[1] Извините, это мой однокашник, и он немного перебрал с алкоголем! (англ.)

[2] О, все в порядке, я понимаю (англ.)

[3] Боже мой, Мсье! Я просто в отчаянии! Мне очень жаль! Люси обычно такая спокойная…

[4] Мсье, несколько вопросов.…

Глава 3

- Но почему я?

Сидевший передо мной «прилизанный» радушно улыбнулся.

- Понимаете, Роман, вы просто отлично справились в Париже. И вы сейчас очень популярны в Европе. Не прям уж ах, но во многих репортажах, в которых упоминается Олимпиада, вспоминают и про вас… Так что даже если вы не слишком проявите себя на Олимпиаде – с вами точно захотят сделать несколько репортажей. Причём, скорее всего – крайне позитивных. Уж так к вам относятся французы… А против нашей страны сейчас ведётся крайне активная компания в западной прессе. Нас мажут грязью, как только могут. Так что любой позитивный материал сейчас крайне важен!

- М-м-м… ну и пусть делают. Я ж не против. Зачем мне…

- Специально ради встречи с вами, Роман,- поспешно прервал меня «прилизанный»,- сюда, в Ленинград, точно никто не поедет.

- Ну так это же будут каникулы. Так что я уже буду не в…

- Это тоже не выход. Поскольку вся пресса приедет в Москву освещать Олимпиаду – они и будут освещать Олимпиаду. И про вас они точно вспомнят только если вы будете частью этой Олимпиады, понимаете?