Крушение империи

Калинин быстро-быстро закивал, подмигивая, и повторил свой жест над авиловской головой, и тогда уже Вячеслав Михайлович, отвернувшись в сторону, широко и несдержанно улыбнулся всем своим смуглым лицом и поправил пенсне, словно опасаясь, что оно может сейчас, от улыбки, соскользнуть на пол.

Это продолжалось несколько секунд. Потом он снова принял свою обычную позу: уперся обеими руками на стол, подался к нему плечами, чуть откинул назад темноволосую голову с неровным пробором сбоку, — и снова заговорил.

— Товарищи! Когда на пленуме Совета обсуждался вопрос о сдаче власти Временному буржуазному правительству, мы, большевики, внесли наши предложения. Находя, что Временное правительство является классовым представительством крупной буржуазии и крупного землевладения и стремится свести настоящую демократическую революцию к замене одной правящей клики другой кликой, а потому неспособно осуществить основные революционные требования народа, мы считаем, что главнейшей задачей сегодняшнего дня является борьба за создание Временного Революционного Правительства, которое только и сможет осуществить требования революционной демократии. Совет рабочих депутатов должен оставить за собой, полную свободу в выборе средств осуществления требований революционного народа.

Андрей Петрович сосредоточенно слушал Молотова.

Он впервые за эти последние годы слышал такую ясную, не оставляющую сомнений партийную речь. Она, как самые точные весы, взвешивала исторические факты и ни одного из них не сбрасывала пристрастно со счетов времени.

Читая впоследствии «Правду», Андрей Петрович часто вспоминал вечер на Кронверкском, тихий, но очень внятный голос Молотова, его опущенные к столу глаза — когда нужна была им помощь узенького, продолговатого, как докторский рецепт, листочка, на котором карандаш отметил для памяти десяток выписанных в ряд слов.

— …Совет в настоящем его составе, где нас, большевиков, — меньшинство, отверг наши предложения. Меньшевики всех мастей только тем и занимаются, что со всех сторон стараются подпереть буржуазное правительство. Формула «постольку — поскольку», предлагаемая некоторыми из нас, чтобы оказать все-таки какую-то поддержку Временному правительству, — это не наша большевистская политика. Мы не должны отказываться от лозунга Временного Революционного Правительства и путей его осуществления через Совет рабочих депутатов. Наша партия обязана возглавить эту борьбу. Революция не кончилась, она только начинается.

Три часа продолжались прения по его докладу. Когда кто-то вслед за Авиловым ударился в теоретические отвлеченности, стараясь обосновать необходимость формулы «постольку — поскольку», Громов вдруг тяжело засопел и негодующе перебил оратора:

— Нечего терять времени на праздные споры!

И он подскочил к Молотову.

Вячеслав Михайлович, сцепив руки на пояснице, стоял в кругу товарищей, Следы усталости осели капельками пота над его неровно подстриженными усами, закрывавшими вдавленные уголки рта, вокруг глаз легла тонкая синева, и вздулась короткой змейкой вена на одном виске.

— Вячеслав Михайлович… Я вот целиком на вашей стороне, — запустив пятерню в свои ниспадавшие кольцами волосы, искал с ним разговора моряк.

Он тихонько оттер локтем стоявших впереди него товарищей.

— Я тоже против всякой половинчатости. Но вот мы сейчас с Михал Степановичем говорили… — Он показал рукой на Ольминского, оставшегося сидеть за столом в беседе с Калининым.

— Да? — вопросительно посмотрел в ту сторону Молотов.

— Мы вот так говорили… Раз революции угрожает еще черная опасность, то, признавая, конечно, необходимость борьбы с Временным правительством, надо, поскольку оно сражается…

— Сражается! Ишь!.. Сражается, да в ногах валяется, — не сдержал себя Андрей Петрович и ощутил вдруг на своем плече легкое прикосновение молотовской руки.

— …сражается с остатками царизма, нам, пожалуй, необходимо его в этой борьбе поддержать. Но только в этой борьбе! — поспешил уточнить свою мысль моряк. — Только до тех пор, пока не минует непосредственная контрреволюционная угроза. Знаете, нецелесообразно убивать корову, предварительно не выдоив из нее молока!

— Корова-то — коровой, молочко — молочком, да в чьи оно подойники потечет?! — ободренный молотовским прикосновением, выкрикнул Андрей Петрович под общий смех стоявшей здесь группы. — Да и потом… быка доить собираетесь! — махнул он рукой, и снова все рассмеялись.

Молотовская рука спустилась вниз от плеча Громова и теперь крепко пожала его локоть.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ «Будем говорить откровенно!»

Он развернул газету, бегло ища заметку о себе. Он знал, что заметка обязательно должна быть в этом номере, и он быстро нашел ее на третьей полосе. И сразу же бросились в глаза неоднократно упоминавшиеся в печатной колонке его инициалы и фамилия.

Заметка гласила:

«4 марта министр Временного правительства Л. П. Карабаев вступил в управление ведомством.