Крушение России. 1917

Первоначально для целей продвижения масонства Ковалевский использовал лекторский кружок Русской высшей школы социальных наук. Разрешение от Великого Востока Франции на формальное открытие лож внутри самой России пришло в 1906 году. Первой стала московская ложа «Возрождение». Протокол учредительного собрания от 15 ноября 1906 года подписали Ковалевский, Василий Маклаков, Сергей Котляревский, Владимир Немирович-Данченко, а также Баженов, Аничков, Лорис-Меликов, Гамбаров, де Роберти. Одновременно они направили в Париж послание: «Желая систематически работать над развитием масонства и общего блага человечества, просим вас о приеме в какую-либо федерацию Великого Востока, предоставив нам символическую конституцию, которая узаконит ложу французской системы, основанную нами временно на Востоке Москвы… Мы обещаем непоколебимо оставаться приверженцами Великого Востока Франции, точно соблюдать его устав и общий регламент, точно выполнять обязательства, вытекающие из них для лож и франкмасонов». Приложенный к документу список содержал также фамилии известного адвоката кадета Кедрина и князя Бебутова, уже имевших степень мастера. В списке «Возрождения» от 1908 года значились также фамилии принятых на месте адептов: адвокатов Сахарова, Обнинского, Голдовского, Балавинского, бывшего замминистра внутренних дел Урусова, драматурга Дворжака, актера Сумбатова-Южина.

Наиболее полный список основанной чуть позже петербургской ложи «Полярная звезда» от 9 мая 1908 года насчитывал 19 фамилий, среди них те же Кедрин, Бебутов, Маклаков, Немирович-Данченко. Из новых лиц — граф Орлов-Давыдов, адвокаты Маргулиес, Переверзев, Колюбакин, Болотин, Кальманович, вице-директор Императорской публичной библиотеки Браудо, видный кадет Шингарев, присяжные поверенные Окунев и Антоневский, барон Мейдель, архитектор Павел, член Думы трудовик Булат, известные историки Щеголев и Павлов-Сильванский, старый народоволец Николай Морозов и другие. Протоколы учредительных собраний, заверенные списки опубликованы Элькиным[792].

Всего с 1906 по 1909 год было основано 9 лож, из которых четыре работали в Петербурге (Полярная звезда, Северное сияние, Заря Петербурга, Военная ложа), две — в Киеве, по одной — в Москве, Нижнем Новгороде и Одессе. Планировались — в Саратове, Курске и на Кавказе. Резервуарами, из которых черпались кадры, стали земские кружки, Союз освобождения Петрункевича, в руководство которого входил и Ковалевский, Союз Союзов. Численность адептов орденских мастерских в это время была невелика, вряд ли более сотни (минимальная численность ложи составляла 7 человек, максимальная — 14), но они занимали весьма влиятельные позиции в обществе. На две трети ложи состояли из дворян, примерно 10 % приходилось на евреев из верхушки бизнеса, столько же составляла высшая аристократия. Так, Полярную звезду возглавлял ближайший друг великого князя Николая Михайловича граф Алексей Орлов-Давыдов, в особняке которого на Английской набережной столицы она и собиралась. Он же был одним из главных финансистов деятельности масонов[793].

В Первой Государственной думе российский исследователь Кирпачёв насчитывает 11 масонов, никто из них не успел о себе громко заявить. Во второй — всего восемь, Федор Головин стал спикером. В 3-й Думе их снова было 11, в том числе и такие активные парламентарии, как Маклаков, Некрасов, Шингарев[794]. Большинство депутатов-масонов представляли партию кадетов, в руководстве которой имели прочные, хотя и не всем видимые, позиции. «Что есть масоны среди кадетов, я знала, — подтверждала Тыркова-Вильямс. — Возможно, что масонство с его директивами, исходящими из центра, имело косвенное влияние на политику партии, но влияния решающего, абсолютного иметь на нас оно не могло. Слишком большая царила среди нас свобода суждений»[795]. Вне лож из руководства партии кадетов оставался Милюков. «Я ненавижу всякую мистику!», — якобы заявил он, когда получил приглашение вступить в одну из лож. Но о постановлениях масонских собраний его регулярно осведомляли[796].

Идеология русского масонства 1900-х годов во многом совпадала с идеологией отечественного либерализма. Внимательный исследователь масонского следа в революции Брачев справедливо подчеркивал, что «в отличие от традиционного масонства, на первый план русские братья выдвигали не моральное усовершенствование, а борьбу за освобождение России от царского самодержавия»[797]. Им претила революция масс, они были сторонниками свободы, гуманизма и демократических ценностей западного образца. Самодержавие рассматривалось масонами как препятствие для вхождения в мировое цивилизованное сообщество, а Российская империя как «тюрьма народов», которую следовало преобразовать в Российскую демократическую республику на началах национальной автономии.