В 1906 году он вместе с коллегой по партии встретился с начальником штаба 10-го австрийского корпуса Каником, который сообщил в Вену: «Они предложили нам всякого рода разведывательные услуги против России взамен за определенные взаимные услуги с нашей стороны. Под этими взаимными услугами подразумевается поддержка борьбы против русского правительства следующим образом: содействие в приобретении оружия, терпимое отношение к тайным складам оружия и партийным агентам в Галиции…»[865]
. Отклик был самым позитивным и имел большое продолжение.С созданием Государственной думы польские депутаты обособились в отдельную группу и, не проявляя большого интереса ко внутри-российской повестке дня, требовали расширения политических прав. Им отвечал Столыпин: «Станьте сначала на нашу точку зрения, признайте, что высшее благо — это быть русским гражданином, носите это звание так же высоко, как носили его когда-то римские граждане, тогда вы сами назовете себя гражданами первого разряда и получите все права»[866]
. Политика русификации уже не была столь последовательной, как раньше, и ставила своей целью не столько принижение польской культуры, сколько недопущение ее распространения на западные губернии собственно самой России, населенные белорусами, украинцами, литовцами.Официальная политика вызывала отторжение у той части российского общества, которая называла себя прогрессивной. Даже в правительстве были сторонники польской независимости, например, тот же министр Сазонов, который в мемуарах напишет: «Присоединение Польши к России, не будучи вызвано необходимостью обороны, было, по существу, дело несправедливое, а с русской точки зрения, оно было непростительно… Поэтому усилия отсрочить минуту его националь
А пока в Петербурге спорили, что делать с Польшей, Пилсудский и австрийцы не теряли времени даром. В 1910 году в Австро-Венгрии был принят закон о союзах стрелков, на основании которого возникли легальные военизированные польские организации — «Стрелок» в Кракове и Союз стрелков во Львове. Эти боевые отряды подкреплялись политическими структурами. В январе 1912 года в Закопане по инициативе Пилсудского все левые националистические группы Галиции и Королевства Польского — ППС, социал-демократической партии Галиции и Силезии, прогрессивной партии, Национального рабочего союза — объединились во Временную комиссию сконфедерированных партий независимости[869]
. Летом того же года возникло Польское военное казначейство, в декабре Пилсудский получил пост Главного Коменданта всех польских военных сил, которые он начал готовить к участию в надвигавшемся европейском конфликте на стороне австрийцев и против России. А себя — к карьере полководца, хотя до этого ни дня не служил в армии.Война резко ускорила решение польского вопроса. Превращение польских земель в театр боевых действий, необходимость обеспечить лояльность населения в прифронтовой зоне, вступление российских войск на территорию «австрийской Польши», планы Берлина и Вены по автономизации Польши или даже созданию буферного государства, разговоры о германофильстве поляков — все это заставляло правительство проявлять повышенную гибкость. Уже 1 августа 1914 года Верховный главнокомандующий Николай Николаевич издал Декларацию: «Пусть сотрутся границы, растерзавшие на части русский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром русского царя. Под скипетром этим возродится Польша, свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении. Одного ждет от вас Россия — такого же»[870]
. То есть речь шла о воссоединении трех разделенных частей Польши русским оружием с последующим предоставлением автономии. К выработке воззвания приложил руки сам император, но недовольные в правительстве были. Глава МВД Маклаков доказывал, что «наша цель — не то, чтобы поляки были довольны, а чтобы далеко не отходили от России»[871].