Крушение России. 1917

В середине бурного революционного дня их руководители находились на квартире Павлова, которая переставала быть конспиративной, и работали над Манифестом, призванным стать теоретической и практической основой партии большевиков в идущей революции. Болванку подготовил лидер «нижегородско-сормовского землячества» Каюров, окончательный вариант готовил Молотов в окружении рабочих Свешникова, Хахарева и хозяина квартиры[1943]. Ситуация оставалась запутанной, выручало большевистское чутье. Большевики хорошо знали, что в апреле 1905 года на третьем съезде РСДРП по предложению Ленина был выдвинут лозунг Временного революционного правительства, которое должно было состоять из представителей всех революционных партий и временно удерживать власть до выборов в Учредительное собрание. То есть на этапе буржуазной революции и свержения самодержавия задача партии заключалась в создании совместно с другими революционными силами такого правительства, которое помешало бы капиталистам и помещикам войти в сговор со старым режимом за счет рабочего класса и крестьянства. Другими концептуальными основами манифеста стали циммервальдская платформа по отношению к империалистической войне и большевистские «три кита» — демократическая республика, 8-часовой рабочий день и конфискация земли.

В результате, сообщая о переходе столицы в руки восставшего народа, ЦК РСДРП объявлял главной задачей рабочего класса и революционной армии создание Временного революционного правительства, которое должно встать во главе нового республиканского строя, обеспечить все права и вольности народа, установить 8-часовой рабочий день, конфисковать помещичьи, монастырские, кабинетские земли и передать их народу, созвать Учредительное собрание. Манифест призывал народ и его революционное правительство «подавить всякие противонародные контрреволюционные замыслы». В качестве немедленных практических шагов предлагалась конфискация всех запасов продовольствия, чтобы спасти население и армию от голода. Революционное правительство должно было «войти в сношения с пролетариатом воюющих стран для революционной борьбы народов всех стран против своих угнетателей и поработителей, против царских правительств и капиталистических клик и для немедленного прекращения кровавой человеческой бойни, которая навязана порабощенным народам»[1944]. Таким образом, большевики, не дожидаясь исхода революции, уже предлагали платформу ее углубления.

Молотов вспоминал, что Ленин, вернувшись в Россию, сильно его хвалил за этот Манифест. Высокие оценки вождя большевиков можно найти и в собрании его сочинений. Узнав о революции из газет, Ленин тут же с удивлением и восторгом написал Инессе Арманд: «Видели в «Frankfurter Zeitung» (и в «Volksreich») выдержки из Манифеста ЦК? Хорошо ведь! Поздравляю!»[1945]. А в письме В. Карпинскому он скажет: «ЦК есть в Питере (во «Frankfurter Zeitung» были выдержки из его манифеста — прелесть!)»[1946].

Шляпников, который днем был в городе, узнал о предстоявшем заседании Совета на квартире Горького и вместе с Сухановым тут же направился в Таврический дворец. Молотов и Залуцкий подошли попозже, когда заседание уже началось, столкнувшись с уже выбегавшим из зала Керенским, произнесшим краткую приветственную речь. Тот как радушный хозяин проводил Молотова и Залуцкого в помещение бюджетного комитета Думы.

Точное количество и состав участников исторического учредительного заседания Совета ни современникам, ни историкам установить не удалось. «Никакой проверки прибывших делегатов не было, — писал Шляпников. — Не было также и никакой регистрации представителей. Большинство, если не все поголовно, имели «устные» мандаты, без всяких удостоверений от заводов. Да и кто же мог проверять? Предполагалось всеми, что сегодняшнее собрание является инициативным, а настоящее с нормальным представительством мыслилось впоследствии»[1947]. Советский историк Совета Токарев после многолетних исследований пришел к заключению: «1) участники заседания делились на три группы — выборные от заводов и фабрик, солдатские представители, деятели партий и организаций; 2) количество выборных от предприятий не превышало 40–45 человек (и, видимо, только они принимали участие в выборах Исполкома); 3) определить численность двух следующих групп ввиду противоречий в воспоминаниях и отсутствия соответствующих сведений в документальных источниках не представляется возможным»[1948]. Именно это собрание неизвестного количества людей с неизвестными полномочиями легитимизировало создание могущественных Советов. Молотов припоминал, что всего в большом зале бюджетного комитета, где во всю величину комнаты стоял крытый сукном стол, собралось около 200 человек, Суханов называл около 250, и в собрание постоянно вливались все новые люди с Бог весть какими полномочиями, мандатами и целями.