Крушение России. 1917

Он проснулся в 6–7 утра на станции Дно, то есть вместо планировавшихся 500 верст его поезд прошел за ночь только 200. Комендант станции доложил, что в поездах, вышедших накануне из Петрограда, едет масса вооруженных дезертировавших безбилетных солдат как в форме, так и в штатском (грабежи магазинов уже шли полным ходом), которые обезоруживают офицеров и жандармов. Иванов приказал командиру следовавшего с ним батальона досматривать все прибывавшие поезда, тем более что уже получил сведения о намерении императора следовать через Дно. Методы воздействия на солдатскую массу Иванов опишет Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: «Проходя мимо одного вагона, обернулся, на меня наскакивает солдат буквально в упор. Тут я не разобрался: одна шашка у него офицерская с темляком Анненским, вторая шашка в руках, винтовка за плечами… Я его оттолкнул. Рука скользнула по его шашке. Я поцарапал руку и прямо оборвал окриком: «На колени». Генералу сразу вспомнилось, как этим окриком удалось как-то прекратить в Кронштадте кровавую драку моряков со штатскими. Солдат опешил. «В это время я не знаю, что он подумал, — продолжал Иванов, — я его левой рукой схватил, а он вдруг, случайно это или нет, куснул меня. Сейчас же его убрали, и он успокоился. Я думаю — что тут делать? Сказать, что он на меня наскочил и оскорбил действием, — полевой суд, через два часа расстреляют. У меня тогда такое настроение было: в этот момент расстрелять — только масла в огонь подлить. Тут был мой адъютант, и я велел его арестовать».

Здесь слушавший этот рассказ председатель следственной комиссии Муравьев не удержался от вопроса:

«— Что ж, этот человек стал на колени?

— Стал. Это магически действует. Подходит поезд, 46 вагонов. Смотрю, в конце поезда стоит кучка, кидают шапки. Я этим заинтересовался, подошел. Слышу: «Свобода! Теперь все равны! Нет начальства, нет власти!» Приближаюсь, смотрю, стоит несколько человек офицеров, а кругом кучка солдат. Я говорю: «Господа, что же вы смотрите?» Они растерялись. Я то же самое приказал: «На колени». Они немедленно стали на колени»[2094]. Таким нехитрым способом Иванов быстро наводил порядок. В Дне было арестовано до 40 солдат (к вечеру того же дня их отпустят), отобрано около 100 шашек и других единиц офицерского оружия.

Картина продвижения экспедиции Иванова к столице на 8.35 утра 1 марта выглядела следующим образом. Три эшелона, в которых находились военнослужащие 67-го Тарутинского полка, дошли до станции Александровская недалеко от Петрограда, там высадились и размещались по слободам Александровская и Пулково. Один эшелон был в Луге, еще три находились между Псковом и Лугой, головной эшелон из Креславки подходил к Пскову. Генерал Брусилов информировал, что Юго-Западный фронт приступил к погрузке гвардейских полков и артиллерии[2095]. Оценив диспозицию, Иванов решил сделать то, на что не отважилось окружение императора: он двинулся дальше — в Царское Село, предписав прибыть туда и всему начальственному составу стягиваемых частей. В качестве промежуточной базы генерал избрал станцию Вырицу, откуда обнародовал приказ № 1 командующего Петроградским военным округом: «Прибыв сего числа в район округа, я вступил в командование его войсками во всех отношениях. Объявляю о сем всем войскам, всем без изъятия военным, гражданским, духовным властям, установлениям, учреждениям, заведениям и всему населению, находящемуся в пределах округа»[2096]. Вечером он благополучно прибыл в Царское Село, привезя с собой батальон георгиевских кавалеров, полуроту Железнодорожного полка и роту Собственного Его Величества Сводного пехотного полка.

После полуночи Иванов будет приглашен к Александре Федоровне. Для царицы его приезд был большим облегчением. Вместе с детьми она пережила еще один тяжелейший день.

Утром 1 марта в Царском Селе ждали приезда царя — его поезд никогда до этого не опаздывал. Около 4 утра охрана, как обычно, выставила посты на пути его приезда. Однако литерный «А» не пришел, и связи с ним не было. Вспоминает графиня Буксгевден: «Было известно, что Император покинул Могилев, и в шесть утра Императрица вновь пришла к нам, чтобы узнать, нет ли каких новостей о «нем». Но никто ничего не знал, и потому мы все были крайне встревожены. Императрица побледнела еще больше, когда графиня Бенкендорф совсем некстати заметила: «А ведь сегодня первое марта» — это была годовщина убийства Александра II! Императрица собралась с силами и ответила: «Должно быть, какие-то проблемы в пути. Поезд скоро прибудет»[2097]. Лишь в восемь утра Гротену стало известно, что царский поезд изменил маршрут.