Круть (с разделением на главы)

18

— Зачем? — спросил Ломас. — Зачем сердобольским властям потребовалось убивать заключённого Кукера? Если бы это сделали мы, было бы понятно. Но они?

— Я бы не спешил обвинять сердобольские власти, — сказал я. — Тут криминальные разборки в чистом виде. Кукер получил маляву с угрозами от заточниц. От кур, если вы знаете, что это такое. В русской уголовной культуре петухи борются с курами за доминирование, куры побеждают — и добивают последних законников-мужчин. Многие считают, что это исторически неизбежный…

Ломас наморщился и поднял руку, словно защищаясь от пыльного ветра.

— Я знаю всё про русские уголовные сообщества, — ответил он. — И баночные, и нулевые. Но Кукер верно сказал, что провернуть подобную операцию без тюремной администрации трудно. Просто невозможно. Это мужская половина. Как туда пропустили фему?

— Вы знаете, насколько коррумпированы российские уголовные власти. Куры могли заплатить администрации. Для заточниц убить петуха — вопрос принципа.

— А петухи что, не платят администрации?

— Платят, — сказал я.

— Тогда где логика? Зачем им терять источник дохода?

Я не нашёлся, что сказать.

— Администрация ветроколонии здесь замешана, сомнений никаких. Но это не всё. Участвует кто-то из сердоболов старшего ранга.

— Вы так предполагаете, потому что Кукер сказал?

— Я не предполагаю. Это установленный факт.

— Откуда вы знаете?

— У нашей корпорации есть электронная разведка, — сказал Ломас. — По только что полученным мною данным, убийство Кукера спланировала сердобольская нейросеть «Калинка». Та самая, которая разработала операцию по ликвидации барона Ротшильда.

— Я знаю, что такое «Калинка», — сказал я. — Вы понимаете, что вы сейчас говорите? Главная сердобольская нейросеть-убийца занимается обычным петухом?

— Кукер не обычный петух, — ответил Ломас. — В уголовной иерархии Добросуда он что-то вроде генерала. Такие фигуры могут оказывать значительное влияние на жизнь уголовных сообществ. А иногда даже на государственную политику. Действительно, со стороны это похоже на разборку кур с конкурирующим преступным кланом. Но именно такие неприметные схемы «Калинка» и выстраивает. Маскируется под обыденность.

— По-вашему, куриная малява тоже составлена «Калинкой»?

— Малява — нет. Это стандартный для заточниц текст. А вот имя лжепетуха-убийцы придумала «Калинка». Тут сомнений мало.

— Почему?

— «Калинка» работает многоходовками. Первым делом был создан формальный повод для петушиного боя. Татуировки Кукера задокументированы в его личном деле, и у «Калинки» есть к нему доступ.

— Согласен, умно.

— Во-вторых, история насчёт сна Руделя. Этот бередящий уголовное сердце рассказ переделан из голливудского иммерсива.

— Меня тоже удивило, — сказал я.

— К этому иммерсиву у блатных и администрации доступа не было. А у «Калинки» есть — ко всем шедеврам мировой культуры, запрещённым для простых граждан Добросуда.

— Да, — сказал я. — Грамотный выбор. Такую историю с нуля не сочинишь. Подождите… Вы хотите сказать, что Дарью Троедыркину подготовили сердобольские спецслужбы?

— Конечно, — кивнул Ломас. — Ей вживили ножные разъёмы под три её собственных нейростилета. Эту операцию сложно сделать на зоне. Возможно, Дарью специально тренировали для этого боя.

— Можно проследить её геолокацию по импланту?

— Уже проследили. Она провела три недели в тренировочном лагере улан-баторш под Тюменью. Имплант-прошивку ей, кстати, тоже поменяли. Или модифицировали. Так что во время боя она могла быть на «славянке».

— А кто тогда ею управлял?

— Да как бы не сама «Калинка». Мог быть сердобольский чистильщик. Дарья вернулась в колонию за неделю до начала опытов Сердюкова… Кстати, насчёт его опытов. Похоже, «Калинка» учла даже их.

— Каким образом?

— Покушение произошло сразу после первого эксперимента. Поэтому такую сильную поведенческую девиацию проще всего объяснить экспериментами Сердюкова. Он собирался лечить пайкинг-синдром у Дарьи Троедыркиной, а в результате до крайности его усилил. В медицине такое бывает. Правдоподобно?

— Весьма, — сказал я. — Всё продумано.

— Но есть одно тревожное обстоятельство, — продолжал Ломас. — Очень тревожное. Мне интересно, видите вы его или нет?

— Нет, — честно ответил я.

— А следовало бы. Если «Калинка» планировала убийство Кукера, тот должен быть мёртв. «Калинка» не ошибается в подобных расчётах. Грохнуть петуха всё-таки проще, чем уничтожить международного дигнитария вроде барона Ротшильда. И тут и там — специально подготовленная фема-убийца. Но Кукер ещё жив. Почему? Вы можете это мне объяснить, Маркус?

— Могу, — сказал я. — Во время поединка, в самый ответственный момент, у Кукера была субъективная остановка времени. Возможно, от недостатка кислорода начал отказывать мозг. Я засек происходящее потому, что получал в это время справку. Время остановилось для всех, кроме Кукера. И меня. То есть он ускорился одновременно со мной.

— И что произошло?

— Галлюцинация. Кукер увидел Ахилла.

И ящер обещал ему помочь.

Я сообщил о том, что успел увидеть во время поединка.

— Так чего же вы молчите, — сказал Ломас.