Крутая волна

В городе и на кораблях было спокойно и тихо, но все напряжено до предела. Теперь уже многие догадывались о сроке выступления. Всех беспокоило положение в Петрограде. Из перехваченного разговора по прямому проводу стало из вестно, что туда вызваны с фронта войска. Князь Львов сообщал также, что Керенский собирается в Японию, чтобы договориться о вводе японских войск для подавления восстания. Распоряжением правительства закрывались большевистские газеты «Рабочий путь» и «Солдат». Петроградскому Совету угрожала опасность быть арестованным.

Ждать больше было нельзя.

В середине дня созвали пленарное заседание Центробалта и судовых комитетов. Все требовали немедленного выступления. Для руководства восстанием избрали тройку: Аверочкина, Дыбенко, Измайлова. Впрочем, Измайлову тут же пришлось уезжать. Были получены сведения о том, что финские войска движутся на Гельсингфорс, нападают на поезда. Для отражения их нападения сформировали отряд моряков. Попытались выступить и анархисты. Они захватили здание матросского клуба, но тут же были выбиты оттуда моряками с «Петропавловска». Выступление анархистов настораживало не только членов Центробалта. И те, кто вышибал их из клуба, чувствовали, что тут что‑то не так, что медлить больше нельзя.

А сигнала о выступлении все не было.

Наконец получили телеграмму из Петрограда:

«Центробалт. Дыбенко. Высылай устав».

Это и был сигнал.

Шумов поспешил на вокзал. По пути убедился, что туда уже направляются боевые роты. Надо было немедленно отправить в Петроград по меньшей мере пять тысяч человек. Не хватало вагонов, матросы забирались в тендеры, облепляли паровозы. Беспокоило отсутствие сведений о финнах. Хотя Измайлов сообщил, что отряды разгромлены, не было известий от комендантов станций. Петр пытался установить с ними связь, но дозвонился только до одного, да и тот ничего толком объяснить не мог, сам не знал, что творится на соседних станциях.

Когда Петр вернулся на «Полярную звезду», то застал там командующего флотом Развозова и флагманского инженер — механика Винтера. Их вызвал сюда Дыбенко, и они не замедлили явиться. Оба были свидетелями, когда во время сражения за Даго и Эзель за неисполнение приказания Центробалта виновные тут же были преданы суду. И Развозов и Винтер понимали, что сейчас с Центробалтом шутить нельзя. Впрочем, это можно было лишь предполагать, возможно, они пришли только за тем, чтобы узнать, что делается, — у них тоже не было связи.

— Ремонт миноносцев необходимо закончить к утру, — сказал Дыбенко командующему.

Развозов вопросительно посмотрел на Винтера. Тот ответил не задумываясь, весьма категорично:

— Это никак невозможно. Физически невозможно. Надо еще по крайней мере двое суток.

— Физически? — насмешливо переспросил Дыбенко. — Ну если только физически, это полбеды. — И приказал Шумову: — Вызови с миноносцев механиков и старших машинистов. Надо полагать, они лучше разберутся.

Пока Петр передавал приказание, Дыбенко по телефону договорился со Смилгой, чтобы тот прислал в помощь матросам рабочих с верфей и заводов по оборудованию кораблей.

Тем временем с миноносцев подошли машинисты. Когда собрались все, Дыбенко объяснил, что к утру ремонт надо закончить. Дав время подумать, спросил прямо:

— Сумеете?

Машинисты поскребли в затылках, повздыхали, ответили дружно:

— К утру будет готово.

Когда машинисты ушли, Винтер, обращаясь не то к командующему, не то к Дыбенко, а скорее в пространство между ними, сказал:

— И все‑таки это невозможно. Не верю, чтобы к утру они закончили.

— Это уж ваше дело — верить или не верить. Вы обеспечьте корабли всеми необходимыми деталями и частями, остальное — наша забота, — успокоил его Дыбенко. И, обернувшись к Разво- зову, добавил: — Вы отвечаете за командиров. Если хоть один из них вздумает помешать… — Дыбенко выдержал паузу.

Дальше объяснять не пришлось, Развозов согласно кивнул:

— Хорошо, это — моя обязанность.

«Ишь как заговорили, — неприязненно подумал Петр. — Раньше с нас обязанности спрашивали, а теперь и от своих не отрекаются».

Когда командующий и флагманский инженер- механик ушли, Дыбенко спросил:

— Как с отправкой рот?

— Все в порядке, погрузка идет хорошо.

— Пойдем посмотрим.

На палубе было тихо, дул сырой осенний ветер, он гнал по хмурому небу темные облака. Лишь кое — где проглядывали звезды. Зато в бухте— разноцветное многоточие огней. Почти бесшумно подходили к пристани катера и буксиры, выбрасывали на берег темные кучи людей и так же тихо, без сирен, отходили от причала. С пристани доносились приглушенные слова команд, матросы быстро строились и по Эспланадной шли к вокзалу. Во всем чувствовался порядок.

Дежурный позвал Дыбенко в рубку.

— Петроград требует, председатель, — коротко доложил он.

Дыбенко ушел в рубку, а Петр остался ждать его на палубе, закурил.