Круто закручено

– Какие враги, что вы! Он был исключительно доброжелательным человеком.

– Да, да, на редкость доброжелательным, – подтвердил Вересов.

– И все-таки попытайтесь вспомнить, – нажимал Мельников. – Может быть, он кому-то, как говорится, дорогу перешел?

– Да нет же, – держалась своего вдова. – У него не было врагов… – Подумала немного и добавила: – У него и друзей по-настоящему не было. Он, знаете ли, все время занят. Работа, работа… Дома он все время тоже что-то делал или с дочерью занимался.

– А брат Сергей где работал?

– Не знаю. Раньше он работал на заводе, а потом завод закрыли, и я не знаю, чем он занимался.

Вот сейчас я бы ее спросила, часто ли они встречались с братом.

– Вы часто встречались с братом мужа? – спросил Мельников.

До чего же мы, наверно, казенные и скучные, если со стороны глянуть. У нас у всех одни и те же слова. Удавиться можно… А мы еще спорили, кто спрашивать будет, кто будет вопросы задавать. Да здесь автомат надо поставить, он и задаст все вопросы в лучшем виде.

– Редко, – не задумываясь, ответила вдова. – Я его уже несколько лет не видела.

– Что вы можете сказать о Сергее?

– Я ничего о нем сказать не могу.

Но когда она говорила о Сергее, о брате своего мужа, в голосе все время чувствовались нотки неприязни. И она не пыталась их скрыть.

– Но вы ведь родственники.

– Мы давно не встречаемся.

Клавдия Ивановна и так, чувствовалось, была не из лучших рассказчиков, а в положении, в котором она сейчас находилась, требовать от нее многого не следовало. Мельникову приходилось сведения о Сергее и все остальное, что он хотел узнать, вытягивать из нее по капле, по слову. Я одновременно и жалела его, потому что занятие это было каторжным, и не жалела, потому что мне он запретил вступать в разговор со вдовой и теперь пожинал плоды этого своего запрещения. А мне бы легче было с ней разговаривать. Женщине с женщиной всегда легче найти общий язык.

И все-таки он выдавил кое-что из этой молчаливой Клавдии Ивановны.

Оба Чернова закончили химический факультет. Она училась с ними на том же курсе. Братья все время не ладили между собой. Евгений был поспособней, а Сергей ему завидовал. После окончания университета Евгений пошел в науку, Сергей на завод. После окончания аспирантуры Евгений женился. По праздникам Сергей приходил к ним, иногда один, иногда с какой-нибудь девушкой. Причем девицы, по мнению Клавдии Ивановны, все были довольно низкосортными. Вкус у Сергея в этом отношении был отвратительный.

А однажды он привел Галину. Клавдия Ивановна не имеет представления, где он мог такую найти. Порочная женщина. У нее явно до Сергея был не один мужчина, а Сергей решил жениться. Она и Евгений долго уговаривали его не делать этого, но он, как всегда, ни ее, ни брата не послушал. И вроде бы женился на этой Гале, но их на свадьбу не пригласил. А может быть, и свадьбы не было. Как она потом узнала, Галина просто-напросто переехала к Сергею в квартиру. Так они и жили до сих пор, не зарегистрированные. Отношения с Сергеем после этого еще больше обострились. «Я сказала мужу, – сообщила вдова, – чтобы ноги ее в нашем доме не было. У нас взрослая дочь, ей скоро шестнадцать, и она не должна видеть подобной распущенности!»

Характеристику жене Сергея Клавдия Ивановна дала довольно суровую.

– Во-первых, она не жена Сергею, а просто сожительница. В ЗАГСе они не регистрировались, в церкви не венчались. Ни в одном цивилизованном государстве такая женщина женой не считается. Во-вторых, она хищница. Сергей ей был вовсе не нужен. Ей нужна была его квартира и его зарплата. В те времена Сергей хорошо зарабатывал, а характер у него легкий, доверчивый, и он все деньги отдавал ей. Куда она их девала – неизвестно. А в-третьих, это она могла убить Сергея. Сейчас зарплату он не получает, а квартира у него хорошая. За квартиру она вполне могла его убить. Я ведь не говорю, что она убила Сергея, я просто говорю, что вполне могла убить.

И еще Клавдия Ивановна с абсолютной уверенностью утверждала, что последние несколько лет братья совершенно не встречались и никаких отношений не поддерживали.

Домашний адрес Сергея, то есть теперь Галины Васильевны Лебедевой, она назвала, и Мельников записал его.

Вот, пожалуй, и все, что Мельников сумел выжать из вдовы. Следовало бы, конечно, с ней еще пообщаться, но несколько позже, когда она выйдет из шока, вызванного смертью мужа.

Перед уходом Вересов отвел меня в сторонку и спросил:

– Татьяна Александровна, а с тетрадью так ничего и не известно?

– Видите, как дело запуталось. Эти два трупа под моей дверью меня совершенно из колеи выбили, – призналась я.

– Вы все-таки попробуйте поискать ее, – попросил Вересов. – Понимаете, владея этой тетрадью, конкуренты могут нам устроить довольно значительные неприятности.

– Понимаю я все, Геннадий Валентинович. Я ведь сегодня как раз собиралась в «менделеевскую» фирму идти, но видите, как получилось.

– К вам, Татьяна Александровна, никаких претензий, – все-таки, несмотря на недостаточно импозантную внешность, Вересов был джентльменом. – Но вы все-таки попытайтесь найти эту тетрадь.