Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

В ходе недавнего кризиса некоторые управляющие независимыми центральными банками не достигли столь же хороших результатов, какими могли похвастать их коллеги, находящиеся в политической зависимости; возможно, это происходило потому, что на вторых ситуация, складывающаяся на финансовых рынках, оказывала меньшее влияние. Бразилия и Индия, где центральные банки не являются полностью независимыми, вошли в число стран, лучше справившихся с возникшими проблемами, тогда как Европейский центральный банк и ФРС показали худшие результаты своей работы.

Экономическая политика предполагает компромиссы, следствием которых является наличие как победителей, так и проигравших. Принятие таких компромиссов нельзя оставлять на усмотрение лишь технократов, действующих в одиночку. Технократы способны решать вопросы типа «какие компьютерные программы следует использовать», но денежно — кредитная политика предполагает выбор компромиссного варианта между инфляцией и безработицей. Держателей долговых обязательств в первую очередь беспокоит инфляция, рабочих — сокращение рабочих мест. В течение ка- кого-то времени некоторые экономисты утверждали, что в долгосрочной перспективе такого понятия, как компромисс, не существует: слишком низкий уровень безработицы приводит ко все возрастающей инфляции, но даже если в долгосрочной перспективе компромисса действительно нет, в краткосрочной перспективе он все равно существует; равно как существуют и сомнения по поводу того, какой именно являются та критическая скорость роста инфляции, ниже которой она будет являться компенсированной (не ускоряющей рост уровня безработицы), а это в свою очередь означает, что политика влияет на тех, кто несет риски.

Независимо от вашего личного отношения к вопросу о независимости центральных банков, по поводу одной вещи не может быть никаких разногласий. Когда центральный банк страны участвует в массовых акциях спасения, рискуя деньгами налогоплательщиков, он осуществляет действия, за которые должна быть предусмотрена прямая политическая ответственность, и эти действия должны быть прозрачными для общественности. Я уже писал о «закулисных» (и ненужных) подарках, врученных банкам в рамках программы TARP. Еще более скрытыми от общественности были подарки, предоставляемые через ФРС, в том числе 13 млрд долл., которые были направлены Федеральной резервной системой в Goldman Sachs и некоторые иностранные банки входе спасения AIG. Кстати, информацию об этом ФРС раскрыла только под давлением Конгресса. Другие спасательные операции ФРС (например, связанные с крахом Bear Stearns) также были непрозрачными, причем настолько, что налогоплательщики по — прежнему не знают наверняка, каким рискам они подвергаются⁵².

К сожалению, большинство руководителей центральных банков вполне естественно следуют банковской традиции, в основе которой лежит принцип секретности. Правда, те их представители, у которых имеется академическое образование, такие как Мервин Кинг из Великобритании, выступают за большую открытость. В их арсенале доводов даже есть аргумент, согласно которому наличие более полной информации повышает эффективность рынков: там случается меньше сюрпризов. Бен Бернанке также поддерживал переход к большей прозрачности, когда только вступил в должность, но на практике, хотя необходимость в прозрачности возрастала, степень прозрачности снижалась; и это происходило по причинам, которые быстро стали понятны. С течением времени становится все более очевидным, что секретность на самом деле предназначена для сокрытия плохих решений. Но при наличии подобных тайн ни о какой эффективной демократической подотчетности говорить не приходится⁵³.

Какими бы трудными ни были перечисленные выше проблемы управления, еще хуже обстоят дела в Федеральном резервном банке Нью — Йорка, который, как считается, сыграл особенно важную роль в предпринятых акциях спасения. Сотрудники ФРС избираются Советом этой организации, который в свою очередь состоит из представителей банков и компаний, действующих в конкретном регионе страны. Шесть из девяти директоров избирают сами банки. Например, одним из директоров Федерального резервного банка Нью — Йорка был президент, председатель совета директоров и главный исполнительный директор банка JPMorgan Chase, бывшего одним из тех бенефициариев, которые получили щедрую помощь от ФРС. Генеральный директор банка Citibank, еще одного получателя этих средств, был директором ФРС при Гайтнере⁵⁴. Как уже отмечалось в главе 2, попытки Федерального резервного банка Нью — Йорка воплотить в жизнь идею саморегулирования в лучшем случае были сомнительными, но, когда этот банк стал играть центральную роль в разработке мер спасения, программ, при реализации которых риску подвергаются деньги налогоплательщиков, вопросы о его способности навести порядок в собственном доме стали еще более настоятельными.