Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Одним из популярных аргументов в защиту рыночной экономики был довод о том, что она побуждает людей заниматься инновациями. Однако Арроу и Дебре предположили, что никаких инноваций при этом не возникает; если технический прогресс и существует, то на его темпы не повлияло ни одно решение, принятое в экономике. Конечно, эти экономисты знали, что инновации важны. Но точно так же, как их технический аппарат с трудом учитывал аспект неполноты информации, то же самое относилось и к инновациям. Сторонники рынка могли только надеяться на то, что выводы об эффективности рынка, к которым они пришли, останутся верными и в мире с инновациями. Но само это допущение означало, что при помощи используемой модели нельзя получить ответы на ключевые вопросы, например такие: выделил ли рынок достаточно ресурсов на инновации, и если да, то эффективно ли расходуются инновационные средства.

Ответы на вопросы, связанные с определением границ применимости модели Вальраса, а именно, чувствительна ли она к допущениям о полноте информации, к несовершенству рынков страховых инструментов, отсутствию инноваций и т. д., были даны в серии статей, которые я написал в соавторстве с моими коллегами, в первую очередь с Брюсом Гринваль- дом (Bruce Greenwald) из Колумбийского университета¹¹.

Мы показали, в сущности, что и Арроу и Дебре задали особый набор условий, в которых рынки являются эффективными. Если эти условия не были созданы, всегда применялись те или иные виды государственного вмешательства, благодаря которым ситуация исправлялась в общих интересах. В нашей работе мы также показали, что даже небольшое несовершенство информации (особенно наличие информационных асимметрий, то есть ситуаций, когда один человек знает какую-то полезную информацию, а другие нет) резко меняло характер рыночного равновесия. В условиях совершенных рынков (в том числе при наличии полной информации) на них почти всегда достигался уровень полной занятости; при неполной информации могла появляться безработица. Допущение, что мир с почти совершенной информацией очень похож на мир с полной информацией, было попросту неверным¹².

К тому же, хотя и справедливо, что конкуренция может создавать стимулы для инноваций, было бы ошибкой считать, что рынки эффективны при определении идеальной суммы расходов или лучшего направления этих расходов.

Ответные шаги

Полученные новые результаты показали, что под предположением о том, что рынки являются эффективными, нет никакой твердой научной основы. Рынки действительно создают стимулы, но при этом повсеместно происходят провалы рынка и стабильно сохраняется разница между социальными и частными доходами. В некоторых отраслях, таких как здравоохранение, страхование и финансы, проблемы были более острыми, и поэтому вполне естественно, что правительство в первую очередь сконцентрировало свое внимание на этих секторах.

Правительство, конечно, также сталкивалось с несовершенством информации. Иногда у него был доступ к информации, которой не располагал рынок, но, что еще важнее, оно ставило перед собой цели и пользовалось для их достижения инструментами, отличавшимися от целей и инструментов рынка. Правительство могло бы, например, препятствовать курению, несмотря на то что оно выгодно для табачной промышленности, ради снижения сопутствующих социальных расходов (например, связанных с оказанием населению медицинской помощи), которые табачные компании не несут. Правительство может вмешиваться в ситуацию, применяя налоговые инструменты или запреты на рекламу.

Правые ученые — экономисты без энтузиазма восприняли эти новые результаты. Сначала они пытались отыскать скрытые допущения и ошибки в математике или предложить альтернативные формулировки. Такого рода «ошибки анализа» допускаются довольно легко, что продемонстрировала наша более ранняя работа, в которой анализировалась эффективность рыночной экономики. Однако все попытки опровергнуть новые результаты не удались; и через четверть века после публикации нашей работы ее результаты по — прежнему остаются верными.

У консервативных экономистов оставалось два варианта действий. Они могли утверждать, что вопросы, которые мы подняли, в частности связанные с несовершенством информации, относились к числу теоретических тонкостей. Они вернулись к прежнему аргументу, согласно которому при наличии полной информации (и при действии всех остальных допущений) рынки являются эффективными и мир с наличием определенной степени несовершенства информации является почти полностью эффективным.