Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Существует простой тест, позволяющий определить, добились ли Соединенные Штаты достаточного прогресса в том, чтобы не допустить возникновения очередного кризиса. При его проведении надо получить ответ на ряд следующих вопросов. Удалось бы нам избежать нынешнего кризиса, если бы предложенные сейчас реформы были проведены раньше? Или кризис накрыл бы нас в любом случае? Например, ключевой составляющей и предлагаемой Обамой реформе регулирования является предоставление большого объема прав и полномочий Федеральной резервной системе. Но, когда разразился кризис, ФРС вовсе не исчерпала весь перечень имевшихся у нее полномочий. Фактически при рассмотрении под любым углом оказывается, что в центре как последнего пузыря, так и предыдущего находилась именно ФРС. Может быть, председатель Федеральной резервной системы усвоил этот урок. Но мы живем в стране законов, а не людей, и поэтому возникает еще несколько связанных с этим вопросов. Следует ли нам иметь систему, для создания которой надо сначала в пожаре кризиса уничтожить нынешнюю ФРС, чтобы это стало гарантией того, что она не возникнет в новом виде? Можем ли мы доверять системе, которая представляет собой очень шаткую конструкцию и зависит от какой-то конкретной экономической философии и понимания ситуации одним человеком или даже семью членами Совета управляющих Федеральной резервной системы? Когда эта книга готовилась к печати, было очевидно, что реформы не продвинулись достаточно далеко.

Мы не можем ждать момента, когда кризис закончится. С другой стороны, то, как мы сейчас ведем себя по отношению к кризису, возможно, затруднит решение перечисленных глубоких проблем. В следующей главе описывается, что мы должны были бы сделать для преодоления кризиса и почему то, что мы сделали, практически сразу перестало работать.

Глава 2. Свободный рынок и его последствия

В октябре 2008 года американская экономика оказалась в состоянии свободного падения и была готова захватить с собой в этот процесс значительную часть всей мировой экономики. В прошлом мы уже сталкивались с резким снижением показателей фондового рынка, ограничением выдаваемых кредитов, резким спадом на рынке жилья и корректировкой объема производственных запасов. Однако со времен Великой депрессии все эти напасти не случались одновременно. И никогда прежде штормовые тучи не перемещались над Атлантическим и Тихим океанами так быстро, становясь при этом все более грозными. Хотя все неприятности случались вроде бы по отдельности, на самом деле все они были вызваны действием одного общего источника — безрассудным кредитованием, осуществлявшимся финансовым сектором. Именно оно подпитывало надувание жилищного пузыря, который в конце концов лопнул. То, что происходило у пас на глазах, было совершенно предсказуемым, как предсказуемыми были и последствия лопнувшего пузыря. Такие пузыри и последствия их взрывов так же стары, как капитализм и банковская деятельность. Правда, после Великой депрессии Соединенные Штаты не сталкивались с этим явлением на протяжении нескольких десятилетий, чего удалось добиться благодаря умелым действиям правительства в области регулирования, к которым оно прибегло после той давней катастрофы. Однако после осуществления мер, направленных на дерегулирование рынков, можно было говорить только о том, сколько времени пройдет до того момента, когда все ужасы прошлого вернутся снова. Внедрение так называемых финансовых инноваций позволило пузырю раздуться больше обычного, но это же привело и к тому, что разгребать завалы, образовавшиеся после взрыва пузыря, стало еще более трудным делом¹.

Необходимость принятия радикальных мер была очевидна уже в августе 2007 года. В том месяце разница между процентными ставками по межбанковским кредитам (процентными ставками, по которым банки предоставляют ссуды друг другу) и ставкой по казначейским векселям резко возросла. В. «нормальной» экономике эти ставки лишь незначительно отличаются друг от друга. Сильное расхождение означает, что банки не доверяют друг другу. Кредитные рынки оказались перед угрозой замерзания, что было вполне объяснимо. Каждый участник знал об огромных рисках, с которыми он сталкивается и которые отражаются на его балансовом отчете, поскольку стоимость заложенных активов снижалась, а убытки по другим видам деятельности возрастали. Банки знали, насколько шатким было их собственное положение, и могли догадываться, что ситуация в других банках ничем не лучше.