Крутой мэн и железная леди

– Не я, честное слово… – Он тяжело сглотнул. – Была такая мысль, я даже вернулся, когда Гриню… то есть этого, ну, Нарцисса, снова в «Барбарис» привез. Но машины уже не нашел! Я во двор заглянул – там «Скорая» стояла и милиция была: значит, мужик этот сам не смог бы свою машину отогнать. Но ее не было на месте.

– А Нарцисс имел возможность ее отогнать, как по-вашему? – осторожно спросила Алёна.

Носачев подумал.

– Да навряд ли, – признал наконец он с явной неохотой. – Жанна Сергеевна его сразу на сцену выгнала, еще так ругалась, что мы задержались! Я успел смотаться к тому двору раньше, чем он закончил выступать… но уже ничего… – Он снова повесил голову, по-видимому, совершенно раздавленный своим поражением.

– Слушайте, а ведь вы рисковый человек! – протянула Алёна, глядя на него чуть ли не с уважением. – Если это и правда Нарцисс стрелял… он же вполне мог и вас прикончить. Кино такое было: «Свидетелей не будет», не смотрели, случайно? Вы, конечно, написали, что обезопасились… А вы в самом деле знакомы со Львом Муравьевым?

– А кто такой Лев Муравьев? – спросил Носачев, и лицо его на миг сделалось простодушным до тошноты.

Батюшки мои… ну до чего хитрый, а? Сам себя одурачил!

– Не знаете? Уверены?

– Да что вы мне лапшу на уши вешаете?! – внезапно возмутился Носачев. – То Орлов неправильный, то еще Муравьева какого-то припутали!

Ишь глазки-то как заблестели, а? Решил, что наступление – лучший способ обороны? Ну, рановато ты приободрился. Смирно стоять!

– Чтоб вы знали, – с приторной любезностью осведомила его Алёна, – Лев Муравьев – это тот самый начальник следственного отдела городского УВД, с помощью которого вы и собирались обеспечить себе тылы.

– Чего? – растерянно спросил Носачев, зачем-то отряхивая сзади свои брюки.

Алёна только фыркнула пренебрежительно:

– Что, и это блеф?

– Чего? – снова спросил Носачев, глядя жалкими глазами.

Нет, больше она ничего не собирается ему пояснять, разрази ее гром!

– Откуда ж вы этого начальника УВД выкопали, скажите на милость? – задумчиво пробормотала она. – Так-так… попробуем порассуждать… когда вы вернулись за машиной Влада…

– Кого? – проблеял Носачев.

Алёна задумчиво поглядела в небеса. Небо ясное, ни облачка, грому просто неоткуда взяться, так что можно рискнуть и нарушить клятву, кое-что все-таки пояснив, а то бедняга Носачев сейчас вовсе скончается от изумления. А он ей еще может пригодиться, так что пусть пока поживет…

– Влад Суриков по прозвищу Бультерьер – это тот человек, в которого стрелял Нарцисс. Такие мелочи надо знать, коли уж взялись шантажировать! Итак, вы вернулись посмотреть, нельзя ли увести его машину, да? Или просто пошарить в кабине, снять, что можно снять, стащить, что можно стащить? Поживиться, короче. Но сначала заглянули во двор – очевидно, как раз в ту минуту, когда Лев сказал приехавшим оперативникам, что он – начальник следственного отдела УВД…

– Да что ж это такое?! – возопил Николай Носачев, глядя на нее чуть ли не со слезами на своих маленьких испуганных глазах. – Куда ни кинь, вы про всё знаете! Да что это такое, а?!

«То-то же, чучело! – пренебрежительно поглядела на него Алёна. – Думать надо было, прежде чем связываться с «Достоевским»! Да разве понять тебе, мелкому щипачу, что такое – внезапное озарение, что такое – удар вдохновения? В жизни ты этого кайфа не испытывал и не испытаешь никогда, понял?»

Очень хотелось сказать Носачеву что-нибудь в этом роде, окончательно пригвоздить его, размазать, однако Алёна сдержалась.

– Это не совсем так, – промолвила она с самой скромной миной, на какую только была способна. – Я знаю многое, но далеко не все. Например, мне неизвестно, почему Нарцисс стрелял во Влада Сурикова. А очень хотелось бы знать это, не скрою. И я готова заплатить тому, кто предоставит мне такую информацию.

Слезки на белесых ресничках Носачева мигом высохли.

– Сколько заплатите? – тихо спросил он.

– Ну… пятьдесят долларов.

– Сто! – выдохнул Носачев.

– Семьдесят, и ни центом больше, – усмехнулась Алёна.

– Нет, сто!

«А ты азартен, Парамоша!»

– Да ладно, пусть будет сто, – легко пожала она плечами. – Торговаться – это мещанство. Только ваша информация должна быть не туфта вроде приятеля, машины и начальника следственного отдела, понимаете? Это должны быть сведения правдивые. Потому что, прежде чем заплатить, я их проверю.

Огонь в глазенках Носачева малость поугас, но все же не потух совсем.

– Даю вам подсказку, – сказала Алёна. – Одного какого-то своего компаньона Влад в могилу свел с инфарктом, другого загнал в психушку. Или тот его в психушку загнал, точно неизвестно. Может, как-то за это зацепитесь?

– Ладно, – резко оборвал ее Носачев. – Я все вам узнаю. Бультерьер, значит? Понятно… Аванс дадите?

– Ха-ха, – обворожительно улыбнулась Алёна, глубоко убежденная, что ей вообще не придется платить, потому что никакой информации не будет и быть не может. Ну где Носачеву ее раздобыть, скажите на милость?! Даже получив от Алёны подсказку. – Какие могут быть авансы?!

– Ну, может, это и к лучшему, – задумчиво кивнул Носачев. – Денежки целее будут. А как я вас потом найду?