Крутой. Право на любовь

– А вот и беглянка наша нашлась, – Виктор Алексеевич по-хозяйски заходит в комнату и так же, как будто именно он принимает гостей, а не я, плюхается в кресло. – Добегалась?

– Что ты здесь делаешь? – бросает Ульяна отцу, принимая вызов.

Моя смелая девочка. Именно такая, какой я ее помню в нашу первую встречу. Дерзит, лицо, хоть и заплаканное, но слез больше нет. Да и вряд ли малышка даст слабину – вся в своего упрямого отца.

– Возвращаю блудную дочь домой, – усмехается мужчина, глядя все так же на девчонку. – Надеюсь, никто не возражает?

– Так вроде девушка у нас совершеннолетняя, – как обычно, я умничаю, так как сдержаться, увы, не могу. – И по закону…

– Слушай, достал ты уже со своими законами, Костик! – фыркает Спас и машет рукой, как будто от назойливой мухи хочет избавиться. – Я сам себе закон! И мне плевать, что думают по этому поводу остальные.

– Боюсь даже представить, как тяжело вам живется с понятиями вместо законов, – я усмехаюсь и направляюсь к барной стойке, чувствуя затылком прожигающий взгляд мужских глаз. – Выпьете? – на пару секунд поворачиваюсь в сторону Виктора Алексеевича, все так же продолжая насмехаться.

Выведу тебя из себя, Спас. Чтобы ты сейчас взорвался и наделал кучу ошибок. Думаешь, самый умный?

Посмотрим, чья возьмет!

– Обойдусь, – ворчит мужчина в ответ, снова переключаясь с меня на дочь. – Собирайся!

– Я никуда не поеду! – Ульяна переходит на крик.

– Еще раз повысишь на меня голос… – Спасский запинается, начиная медленно приподниматься с кресла, при этом его глаза медленно, но уверено наливаются кровью, а я снова влезаю:

– Виктор Алексеевич, остыньте, – несильно киваю головой, слегка кривясь. – Вы не у себя дома, поэтому…

– А с тобой у меня будет отдельный разговор! – мужчина тычет пальцем в мою сторону, но пятую точку пристраивает назад в кресло.

Один-ноль! Пока я веду, но вот дальше…

– Я весь во внимании, – сначала развожу руками в разные стороны, а после складываю их на груди, опираясь о барную стойку. – Думаете, я вас боюсь?

– Можешь из себя строить крутого, сколько угодно, – произносит Спас чуть ли не по слогам и тут же ухмыляется. – Надо же, какое совпадение. Крутой строит из себя крутого – вот это хохма!

– Я очень рад, что вас так сильно веселит моя фамилия! – еще и ехидничаю в ответ, наблюдая, как у мужика скрипят зубы.

Два-ноль! И снова в мою пользу.

– Так что, хочешь мою девочку? – Спас резко переходит на серьезный тон, и я понимаю, что шутки закончились.

Теперь счет будет идти уж точно не в мою пользу.

Секундная стрелка тикает довольно громко, а две пары глаз пристально смотрят на меня. Ждут ответа. Или вердикта.

В любом случае, сейчас все зависит только от меня.

Готов всем рискнуть?

Или все-таки нет…

Глава 42

– Допустим, – спустя время произношу, а после сцепляю зубы так, что они вот-вот раскрошатся на мелкие осколки.

Мне тяжело дается это признание. А еще тяжелее этот чертов выбор. Я пока не готов – какой-то сумбур в голове, еще и мысли не желают складываться в единое целое.

Все в этой жизни происходи в первый раз.

Вот и меня загнали в угол. Тоже, кстати, в первый раз…

– Тогда предлагаю сделку! – Спас расплывается в ехидной улыбке. – Ты, вроде, выпить предлагал? – приподнимает одну бровь вверх, одним лишь взглядом бросая мне вызов.

“Я тебя сделаю, щенок!” – громко вопят его глаза.

“Обломаешься!” – вторит им мой тяжелый взгляд исподлобья.

– К сожалению, выпивка закончилась, – я снова цежу каждое слово сквозь зубы, на что Спасский в очередной раз усмехается.

Решил тактику сменить, гаденыш, раз приказы и угрозы на меня не действуют. Что ж, мне не привыкать. Знал бы он, сколько моих оппонентов в суде применяли такие же приемы. Или угрозы, или сделки.

Стоит признать, частенько мы все-таки договаривались. На взаимовыгодных условиях для обоих.

Но сейчас…

Сейчас немного другая ситуация, и Виктор Алексеевич это прекрасно понимает. Мы не договоримся. Я не переступлю через себя.

А значит, я потеряю Ульяну…

Она так сильно въелась под кожу, что уже вряд ли получится ее оттуда вырезать. Даже коленным железом не выжечь – можно даже не пробовать. От нее у меня кровь по венам начинает бурлить, а жизнь наполняется всеми цветами радуги. Не черно-белая, как я привык раньше, а ярко, сочно, красочно…

Отказаться от этой девочки? Ради интересов какого-то упыря?

Нет уж, мы еще поборемся. Так просто я не сдамся!

– Обойдусь, – скалится Спасский, продолжая с ехидством мне и дальше бросать вызов. – Так что, Крутой? Договоримся? Земля… – пауза, а мои зубы скрипят уже так сильно, что, наверное, эти звуки слышат даже соседи. – В обмен на мою дочь? – заканчивает мужчина, хотя другого предложения я от него и не ожидал.

– Какая же ты… – шепчет Ульяна, но я не даю ей закончить, перебивая:

– Странное у вас понятие о “сделке”, Виктор Алексеевич, – я криво улыбаюсь, лишь бы снова этого хмыря вывести из себя. – Торговать родной дочерью? Ради чего? Куска земли?

– Угораздило же ее родиться девкой! – повышает голос Спасский, игнорируя мои вопросы, а Ульяна снова негромко произносит, закатывая глаза:

– Как же я тебя ненавижу!