Крутой секс

– Не понимаю, Константин, как вы можете позволять так по-свински с собой разговаривать!

– Сразу видно, Катя, что вы с большими людьми не общались, – вздохнул Костик. – У них своя лексика. Однажды приехала важная делегация с Востока, и я был с ней на встрече у очень важного чиновника. Три часа переводил без роздыха. В конце, когда прощались, хозяин кабинета меня спросил: «Ну, ты еще не подох?». И все окружение стало мне наперебой шептать: «Слышал, что он сказал? Он тобой очень доволен!».

Пока Костик рассказывал свою историю, кругом шли другие разговоры:

– Этот Потерянный, фуфлыжник зашкваренный… Хотел впереться сюда к нам с двумя стволами… сдал их на входе…

– Как будто не знал, куда идет, апельсин скороспелый…

– Тянет на себя все сразу: одеяло, скатерть и майку лидера…

– Блажит, что его какие-то пиковые с Кавказа короновали в авторитеты…

– Хочет, чтобы его на парашу посадили…

– Был бы жив дядя Сысой, он бы не допустил…

– М-да, рановато дядя Сысой кегли в угол поставил. Помянем его…

Дядю Сысоя помянули. А у Потерянного в этот момент заиграл телефон, и Крюк жизнерадостно доложил:

– Готово, Петрович! Как только фуфл огон повернет ключ зажигания – улетит без самолета! Добавили ему еще пару канистр в багажник. Сгорит без дыма!

Потерянный отвернулся от Костика и, прикрыв рот ладонью, просипел:

– Ну, ты козел! Это значит, что здесь, вокруг меня, не будет окон, а моя тачка улетит следом! Сделай так, чтоб звездануло минут через двадцать!

Он отключил связь и грозно посмотрел на ерзающего Костика:

– Че ты такой нервный? Сиди ровно на заду! Этот лох, я чую, уже где-то здесь! И чемодан с ним. Все равно он лох и лоханется. Я чую. А когда я чую, я прав.

44

Нюх не подвел Потерянного. Если бы он выглянул в окно, то увидел бы Севу и профессора, нагруженных сразу тремя чемоданами. Профессор все еще находился под глубоким впечатлением от встречи с Филиппом Марленовичем и связанных с этим событий. Поскольку Филипп Марленович был оставлен не в лучшей ситуации, Потапов продолжал дискутировать сам с собой, верный интеллигентской привычке до конца убеждать себя и окружающих в своей правоте:

– Свобода!.. Справедливость!.. Наш придурковатый народ до сих пор думает, что плюнуть жвачку где попало или бросить пивную банку в метро – высший шик демократического общества! Придумают какую-нибудь вздорную мысль, потом в книжках ее напечатают – и, глядишь, пошла бродить по умам!.. Увы, как ни прискорбно, все опять вот-вот начнет идти по Марксу-Ленину!.. Конечно, можно было попробовать все же переубедить Филиппа. Но я же знаю, что это так же бесполезно, как… как черт знает что!

Могу добавить за профессора: так же бесполезно, как звонить в московскую службу спасения по бесплатному телефону. Не пробовали? Так вот: никогда ответа не дождешься.

Через некоторое время Потапов снова сказал:

– Не понимаю я Филиппа! Мало того, что решил стать великим, – он и других, видите ли, приглашает в свою авантюру! Кому, скажите на милость, нужны эти маневры на встречной полосе? У меня, например, слишком хороший характер, чтобы стать великим человеком!

Севе показалось, что последние слова профессор произнес с некоторым сожалением. В этот момент зазвонил Чикильдеевский мобильный.

– Это Костик, – сказал Сева. – Да ну его, надоел! К тому же, мы уже пришли.

Профессор никак не отреагировал, продолжая талдычить свое:

– Говорят: большое видится на расстоянии. Но больших глупостей, я думаю, это тоже касается!..

Тут путь им преградили молодые люди, похожие на тех, что пытались остановить Потерянного.

– Ресторан закрыт.

– Как – закрыт? – не понял Сева. – Не работает?

– Мероприятие, – объяснили молодые люди.

– Но у нас же там встреча! – воскликнул Сева.

Молодые люди, прищурясь, осмотрели непонятливых лохов с чемоданами.

– Беляшки нанюхались? С вами реальные пацаны разговаривают. Дергайте отсюда!

Один из реальных пацанов твердой как кирпичная стена грудью слегка толкнул Севу. В облике молодых людей было нечто весьма убедительное для двух интеллигентов. Чикильдеев и Потапов послушно отошли.

– Ну, и что теперь? – спросил профессор.

– Надо было поменять место встречи, как предлагал Костик, – сказал Сева.

– А я бы ему не верил, – возразил профессор.

– Да кто вас научил такой подозрительности, профессор?

– Всемирная история. А также некоторые случаи из собственной жизни. Знаете, какие люди бывают?

– Знаю, – на всякий случай сказал Сева, чтобы не ввязываться в полемику.

– Да нет уж, позвольте, я расскажу. У нас в институте как-то выбирали новых членов академии. Один из кандидатов явно никаких шансов не имел. Вечером накануне голосования он объехал всех академиков и каждому сказал примерно следующее: «Я понимаю, что недостоин высокого звания, но чтобы не быть посмешищем, я вас очень прошу, подать за меня ваш голос – чтобы был хотя бы один шар.» Когда стали подсчитывать шары, этот человек оказался избран единогласно.

– Вы меня убедили, – сказал Сева. – Менять план не будем.

– А как же мы войдем внутрь?

– На понтах через кухню.

– Как это? – не понял профессор.

– Увидите.

– Мы опять будем врать? – с неприязнью спросил профессор.