Крутой секс

– Не упоминайте при мне про коммунистов! – темпераментно потребовал Самокатов, тоже размахивая чемоданчиком. – Они убеждали, что в мире возможна справедливость. Этого страшного преступления я им не прощу никогда!

– А что это вы все с какими-то чемоданчиками? – поинтересовался Филипп Марленович. – Собрались буквы с вывесок снимать? Кстати, наш с тобой, Аркадий, чемоданчик с инструментом я потерял…

Профессору показалось, что Филипп Марленович произнес эти слова с некоторой ностальгией, и он проникновенно предложил:

– Подумай, Филипп: может нам с тобой снова заняться культурой?

Но Филипп Марленович тут же стряхнул наваждение и с саркастическим смешком ответил:

– Культура внедряется каленым железом. Большевики пинали наш народ, мучили и тащили к вершинам духа, но как только каленого железа не стало, народ моментально скатился обратно – к матерным частушкам под водку.

– Лукавишь, Филипп! – парировал профессор. – Плебейство и при Советах процветало! Наш народ всегда с удовольствием слушал под водочку песни о том, как ему трудно жить, и какой он страдалец.

– Мне кажется, Филипп Марленович, что эти люди, – сказал Самокатов, указывая чемоданчиком на Потапова и Чикильдеева, – отвлекают вас от вашего благородного дела.

– Действительно, – согласился Филипп Марленович и приказал: – Аркадий! Всеволод! Отойдите, не мешайте историческому процессу!

Он сделал несколько шагов вперед по направлению к терпеливо ожидавшим ртутникам.

– Начальника передового отряда и вестовых ко мне! Остальным разойтись по своим местам!

Ртутники послушно разбежались, кроме нескольких.

– А обо мне вы не забыли? – напомнил Иннокентий Самокатов. – Мне, как и вам, одно мгновение свободы дороже, чем целая жизнь, полная нищеты, бесправия и унижений.

– Правильная мысль, – согласился Филипп Марленович и велел ртутнику с ногами разной длины: – Возьмите этого гражданина, он тоже рвется в бой. Начинаем штурм ровно через десять минут.

Самокатов повернулся к Чикильдееву и Потапову.

– Жаль, что я так и не познакомился с вашим Зашибцом. Передайте ему вот это, – он протянул чемоданчик. – Да здравствуют свобода и справедливость!

Ртутник и Самокатов отправились куда-то по крыше, а Филипп Марленович наклонился к Потапову и доверительно произнес:

– Какой же мы ерундой с тобой, Марксыч, всю жизнь занимались! Знаешь, я уже заготовил первый декрет новой власти: «О внимании к нуждам граждан».

– Помилуй, Филипп! – воскликнул профессор. – Все это уже было! И вспомни, чем кончалось!

– Так что же – больше не пробовать?

– Не знаю… – признался Потапов.

– Да ты напряги мозги: без революционной гильотины Россия станет совсем помойкой!

– Да, чиновников, конечно, давно пора обуздать, с этим я согласен… – грустно согласился професоор. – Но неужели нет другого способа?

Филипп Марленович усмехнулся.

– А ты его знаешь?

Профессор промолчал, и Филипп Марленович обнял его за плечи.

– Спасибо за честность, дорогой коллега! Я всегда верил, что ты не просто гнилой интеллигент, у которого сердце бьется сильнее и чаще только в опере… А теперь извини, пришло время действовать!

– Ладно, – сказал профессор. – Не будем тебе мешать.

– Тем более, что нам пора позвонить насчет Кати, – добавил Сева.

– Вы все-таки нашли ее? – обрадованно воскликнул Филипп Марленович.

– В общем, да, – сказал Сева. – Это целая история.

– Ладно, потом расскажете, – решил Филипп Марленович, но, увидев, что Чикильдеев вытаскивает мобильный телефон, схватил его за руку.

– Только не сейчас и не отсюда! Мы соблюдаем режим эфирного молчания.

– Но ведь… Катя! – попытался возразить Чикильдеев, однако Филипп Марленович был непреклонен.

– Проследите, чтобы эти граждане не нарушали моих указаний! – велел он ртутнику высокому и худому, как инопланетянин, и к тому же без подбородка.

Тот кивнул и переместился поближе к Чикильдееву и Потапову. Успокоенный же Филипп Марленович повернулся к другому своему подчиненному:

– Пускайте отряд парфянцев!

– Слушаю! – сказал тот, показав зубы неимоверной длины, причем одни были длиннее других.

– А почему – парфянцев, Филипп? – спросил Потапов.

– Ты вспомни, Аркадий, как были взяты Сарды. Парфянцы преодолели стену города в самом неприступном месте, где их меньше всего ожидали.

Ртутник, которому было отдано распоряжение насчет парфянцев, проворно бросился к краю крыши и исчез в пропасти между домами так стремительно, что профессор и Сева не успели ахнуть.

– А местные жители ваших маневров не испугаются? – спросил Сева.

Филипп Марленович саркастически засмеялся.

– Это же центр города. Мертвая зона. Сплошные офисы, а чиновники уже разбежались по домам… Можете оставаться здесь, а я должен занять более удобную позицию для наблюдения.

Филипп Марленович зашагал по крыше. Чикильдеев и Потапов опасливо семенили следом за ним.

Высокая стена здания, в котором заседало Общество любителей кактусов, возвышалась перед ними. За наглухо задраенными евроокнами не ощущалось никакой жизни.

«Но ведь охрана должна же там быть!» – подумал Сева.

– Смотрите! – сдавленным голосом проговорил профессор.