Крутой секс

— Скажите, а вы здесь не видели мужчину в черном плаще? — спросил Сева, вспомнив утреннего гостя.

— Заходил какой-то, — сказала Саша-Лиля. — В шмотках моих купцов рылся. Я уж думала: вор-бандит, а он только бумаги забрал. Документы всякие.

— А вы… — хотел было Сева спросить насчет хвоста и семи пальцев, но сдержался: уж больно не подходили эти несерьезные вопросы к их с профессором новому серьезному облику.

Снова раздался звонок в дверь.

— Это опять за вами, я лучше спрячусь, — сказала Саша-Лиля. — Счастливо вам!

Все те же двое серьезных мужчин были теперь вполне удовлетворены внешним видом Потапова и Чикильдеева.

— Пошли, а то уже почти все собрались!

Покинув странную квартиру, Сева и профессор отправились вслед за сопровождающими сначала по широкой гулкой лестнице, потом по каким-то коридорам. По дороге Сева снова вспомнил про Зашибца и обратился к мужчинам:

— Простите, вы случайно не помните, какова высота Останкинской телебашни?

— Никогда об этом не думал, — сказал один, а второй уточнил:

— Нам это нужно, как троллейбусу выхлопная труба.

Севу и профессора подвели к дверям, за которыми оказались другие мужчины с такими же незатейливыми лицами, одетые в одинаковые, не слишком элегантные черные костюмы.

— Эти — из третьей гостевой, — сказали им двое.

— Понятно, — ответили им чернокостюмные и переключились на Потапова и Чикильдеева, заглянув в список.

— Третья гостевая? Базыкин и Сидорчук из фонда Сидорчука, верно?

— Верно, — сказал Сева за себя и за профессора.

— Что в пакете?

— Так… — сказал, смутившись, Сева. — Кое-какие семейные ценности.

— Понятно, — сказали те, что в черном. — Извините, пакет придется оставить здесь. Не забудьте забрать, когда будете уходить.

— Обязательно, — заверил Сева.

Он и профессор проследовали в глубь помещения. Впрочем, здесь было сразу несколько помещений с удобными диванами и экзотическими растениями в кадках. В одном из уголков, осененном зеленой бахромой настоящей пальмы, профессор простонал:

— Всеволод, давайте присядем!

Они присели, и Потапов процитировал:

— Навуходоносор превзошел предшественников в возведении построек. Над всем Вавилоном возвышался храм Мардука — настоящая вавилонская башня. Отсюда великий царь мог обозревать величие своей столицы…

— Наивно полагать, профессор, что нам удастся отсидеться в дебрях вашей любимой всемирной истории, — заметил Сева. — Больше всего меня сейчас интересует не ваш Навуходоносор, а очень прозаический вопрос: кто мы сейчас такие?

— Вам же сказали: Базыкин и Сидорчук, — легкомысленно заметил профессор.

— Это мне ни о чем не говорит. Я бы хотел понять, какую роль мы должны здесь играть.

— Давайте играть хотя бы какую-нибудь, — предложил профессор.

— Только не будьте профессором Потаповым, умоляю!

Потапов обиженно задышал.

— Да, представьте себе, Всеволод, уровень моих знаний не всегда адекватен кругозору слушателей даже в таких шикарных интерьерах, как эти!

— Вот именно, профессор, — с готовностью согласился Сева. — Поэтому давайте послушаем, о чем говорят другие присутствующие.

— Как? Мы будем подслушивать чужие разговоры? — переспросил профессор.

— Ей-богу, это самое нормальное занятие для людей, одетых в чужие костюмы, — сказал Сева. — И здесь как раз удобное место: за развесистым растением и на проходе. Давайте сделаем вид, что заглядываем в какие-то важные бумаги… Пошарьте в карманах, может, в вашем костюме завалялось что-нибудь?

— Действительно завалялось, — сказал профессор. — Какая-то бумага… — он развернул листок и погрузился в чтение. — Та самая, про ртутный могильник… Какая-то группа граждан, пострадавших от ртутных отходов… Инициативная группа… и возглавляющий ее гражданин Потутуров…

— Вы мне весь этот дурацкий документ собираетесь пересказывать? — зашипел Сева. — Или, может, дадите послушать, о чем другие говорят?

Держа перед собой листок, они навострили уши.

Сева оказался прав: место было удобное. Скоро мимо них неспешно прошли два солидных гражданина, и самодеятельные шпионы услышали обрывок разговора:

— Тут еще один мелкий вопрос, — говорил один. — Есть два уважаемых человека… у них большое издательство, на складах накопились тиражи. Нельзя ли запустить проектик?..

— То есть, чтобы правительство выкупило эту макулатуру? — спросил второй.

— Да, — сказал первый. — С целью стимулирования национальной культуры.

— И сколько? — поинтересовался первый.

— Пустяки. Двадцать миллионов.

— Мараться-то! — заметил второй.

Как только оба господина отошли, профессор радостно воскликнул:

— Все ясно! Мы попали на совещание издателей! Очень интересно!

— Это ненаучный скоропалительный подход, профессор, — возразил Сева. — Давайте послушаем еще.

Следующие собеседники передвигались проворнее предыдущих, поэтому удалось расслышать только четыре фразы:

— …Каким-то там реставраторам выделили бюджет — сто тридцать два миллиарда рублей.

— Это уже интересно.

— А управлять ими будет не наш человек.

— Значит, надо срочно ставить туда нашего…

Выслушав это, Сева хмыкнул:

— Ну, что, Аркадий Марксович, очевидно, здесь все же собрались не издатели, а реставраторы.