Крутоярская царевна

— Узнав, что вы были вчера у меня, я поспешил отплатить вам тем же, — вымолвил он, входя.

Молодые люди заговорили о всяких пустяках, и оба чувствовали, что они настороже, что они странно относятся друг к другу. Князь относился к Щепину подозрительно, а Борис смущался и не знал, чему это приписать.

Вдруг оборвав разговор о волнениях в крае, Борис выговорил решительным голосом:

— А я рад случаю, Николай Николаевич, чтобы снова вспомнить и снова поблагодарить вас за великую услугу в Петербурге.

— Полноте, что вы! Стоит ли это вспоминать! — отозвался князь.

— И очень стоит… И поверьте, я не забыл. Да и никогда не забуду… И поверьте, что если бы мне бог послал когда возможность отплатить вам той же монетой, то я сделаю это, хотя бы даже с опасностью собственной жизни!..

Борис произнес это так восторженно, так искренно, с таким глубоким чувством в лице и в голосе, что князь изумленно и пытливо присмотрелся к нему.

— Да, князь, такие услуги не забываются честными людьми. Если вам понадобится человек верный, к вам сердечно относящийся, не забудьте меня!

Льгов поверил словам, лицу и голосу молодого капрала, но понурился и вздохнул.

— Трудно это, Борис Андреевич! Могли бы вы быть мне добрым помощником, даже благодетелем, но в таком деле, в каком никогда не пожелаете этого… В таком деле, в котором явитесь поневоле не благодетелем моим, а злейшим врагом.

— Я вас не понимаю! — произнес Борис.

— Прекратимте эту беседу. Говорить прямо, откровенно — нам нельзя… Нам двум это невозможно… Менее возможно, чем кому-либо…

— Поясните мне что-нибудь, князь! Я совсем ничего не понимаю…

— Я не могу вам ничего пояснить, да и не нужно оно.

— Нет, нужно, князь… очень нужно… У меня есть дело до вас… Просьба!.. У меня есть… не знаю, как сказать… Есть у меня до вас… — начал путать Борис и не знал, как выразиться. — Мне бы надо откровенно побеседовать с вами об одном деле… Передать поручение вам…

— От кого? — удивился князь.

— Из Крутоярска, от одной особы, которая вам хорошо известна… От Неонилы Аркадьевны.

— Поручение?! — воскликнул князь. — Какое же? Не бывать в Крутоярске?

— Нет, совсем напротив. Побывать вскорости и бывать почаще…

Изумленное лицо князя поразило Щепина. Молодые люди посмотрели друг другу в глаза, недоумевая. Они, очевидно, совершенно не понимали один другого.

— И это поручение привезли вы?.. Взялись привезти?.. — спросил князь после паузы.

— Да.

— Вы согласились приехать ко мне и пригласить меня в Крутоярск от имени Неонилы Аркадьевны?

— Да! И с особым удовольствием.

— С удовольствием? — повторил князь. — Воля ваша, вы меня извините, но позвольте вам не поверить!

И князь насмешливо, даже презрительно рассмеялся. Лицо его говорило:

«Ты желаешь считать меня за дурака, но собственно ты сам простоват».

— Что же тут удивительного, что я прошу вас побывать в Крутоярске? — сказал Борис. — Это доставит удовольствие Неониле Аркадьевне, которую я очень люблю.

Князь Льгов, понявший все по-своему, понявший, что простоватый малый собрался хитрить, но очень неумело, собрался его — князя рядить в дураки, но рядит самого себя, — настолько вдруг рассердился, что выговорил уже резко:

— Прекратимте, пожалуйста, этот разговор!

Поговорив снова о пустяках, молодые люди расстались совершенно странно. Борис ничего не понимал, старался разгадать князя и не мог, а князь, подозревавший молодого капрала в неудачном лукавстве, не мог, однако, не сознаться, что доброе и честное лицо Щепина, его голос, искренний и правдивый, — все противоречит его подозрениям.

— Все-таки, — сказал Борис, прощаясь, — вы мне позволите завтра побывать у вас?

— Очень рад! — сухо отозвался князь.

— Мне непременно нужно… Мне нельзя… Я обещал… — снова начал путать Борис. — Мне нельзя выехать из Самары, не взявши с вас слова приехать в Крутоярск. Мне не хочется так ворочаться… Я не хочу опечалить Нилочку. Ведь это все, князь, дело важное! — выговорил наконец Щепин с искренним чувством.

Льгов посмотрел в лицо капрала и невольно признался самому себе:

«Ничего не понимаю!»

И, помолчав мгновенье, он вымолвил:

— Милости прошу! Поговорим еще, может быть, наконец что-нибудь и поймем, а пока, воля ваша… — и князь рассмеялся, — пока я ничего не понимаю.

XIX

Борис целый день продумал о князе и их странных отношениях.

«Точно будто мы враги, — думалось ему. — А почему?»

Мысль о том, что Льгов ревнует его к Нилочке, считая его соперником, ни разу не пришла ему в голову. Помышлять жениться на Нилочке казалось ему настолько диким и нелепым, что одна лишь мать, ослепленная любовью к нему, могла додуматься, по его мнению, до такой невероятной затеи. Другому же никому и на ум не придет ничего подобного. Следовательно, и князь не может считать его соперником. Да к тому есть еще одна важная помеха, чтоб ему, Щепину, стать поперек дороги Льгову: благодеяние князя, оказанное ему в Петербурге. Из одной благодарности не мог бы он, Борис, мешать теперь своему благодетелю.

И честный Щепин чувствовал, что если б он даже был влюблен в Кошевую, то уступил бы князю девушку-невесту, чтобы отплатить добром за добро.