Крутые повороты

От имени Балтийского завода я хочу сегодня приветствовать тех, кто работой своей нам помогал сохранять и укреплять драгоценную веру в свои промышленные силы, в промышленное свое будущее…

Скорчеллетти замолчал, повернулся к Якову Модестовичу и зааплодировал ему.

Дзержинский поглядел в его сторону, улыбнулся и зааплодировал тоже…

Коршунов, Скорчеллетти и Гаккель вышли на улицу.

Был светлый, ясный июньский вечер.

Они пешком пошли к Невскому.

— Я храню все ваши сердитые письма, Яков Модестович, — сказал Коршунов. — Вы это учтите…

— Правильно делаете, — сказал Гаккель.

— Когда Дзержинский выступал, я подумал, — сказал Коршунов, — вот и закончилось состязание Гаккеля с Ломоносовым… Я не о тепловозах говорю, а о разных подходах к жизни…

Яков Модестович помолчал.

Ответил серьезно и озабоченно:

— Состязание закончилось, Константин Николаевич… И состязание продолжается…

Послесловие

«Крутые повороты» — это повесть о состязании двух машин, двух людей и двух разных жизненных позиций.

«Крутые повороты» — назвал я и всю эту книгу.

Почему?

А потому, что главный, основополагающий вопрос: «Ваша позиция?» — чаще всего человеку задают (да и сам он себе обязан задать) в наиболее трудный час его жизни, на крутом ее повороте.

Мы с вами видели, сколько сил и душевной энергии отдал подполковник Сегал, отстаивая в трудную минуту интересы чужого ему человека, инвалида войны Громова. Но ведь рядом с позицией Сегала бытует и совсем другая позиция: «Только я! Только мне! Только мое! А иначе — пропадай все пропадом, растопчу, уничтожу…» (Глава «Брать и давать».)

Мы с вами видели, как четырнадцать ленинградских ученых, специалистов своего дела, в тяжелые годы войны, ценою собственной жизни» спасли уникальную научную коллекцию. Однако ведь встречается и совсем другая позиция: «Специалистом можешь ты не быть, но ответственным работником быть обязан». Что, в сущности, означает: «После меня — хоть потоп». (Глава «Не в свои сани…») Не так разве?

Мы с вами видели, как в сложных объективных обстоятельствах умело и грамотно действовал директор Сумского химического завода Александр Иосифович Кравченко, избавивший земляков от отравленного серой воздуха и к тому же отладивший важное заводское производство. Но ведь существует и другая, гораздо более удобная и простая позиция: «Ничего не вижу, ничего не слышу, на устах моих печать…» И нет нужды, что эта, я бы сказал, принципиальная слепота оборачивается иной раз горькими человеческими бедами. (Глава «Объективные обстоятельства».)

Но вот один очень существенный и важный вопрос. Да, верно, позиция чаще всего проявляется на крутых поворотах нашей жизни. Однако надо ли всякий раз ждать своего «крутого поворота», чтобы проверить: а какая она есть, моя драгоценная позиция?

Думаю, нет, не надо.

Думаю, знать об этом человек обязан даже в самые мирные и безоблачные свои часы. Знать, быть уверенным и не шарахаться, если что, из стороны в сторону.

Потому что наша позиция — это наши убеждения.

А убеждения не зонт и не макинтош, которые мы с собой прихватываем на случай дурной поводы.

Они должны быть с нами всегда.

И позиция наша всегда должна быть при нас. Не только как руководство к действию. Но и — что не менее важно — как образ наших мыслей.

Говорят же: человек — это стиль.

А я бы добавил еще: человек — это позиция…